– Я вижу, здесь собралась почтенная публика. Мне думается, вам не захочется доставлять господам какие-либо неприятности. – Мартынов наклонился к толстяку в синем сюртуке: – Господин председатель суда, если я не ошибаюсь?

Толстяк испуганно закивал.

– Вы не будете возражать? – Арсений потянулся за увесистой золотой цепочкой, которая свешивалась из кармана сюртука председателя суда.

– Какая дерзость! Схватить его! – прорычал Бондаренко.

Лицо его побагровело.

Околоточные метнулись вперед.

– Стоять! – Мартынов спокойно поднял револьвер. Дуло уперлось в висок толстяка. – Вы же не хотите, чтобы господин председатель суда ответил за ваше нетерпение? Мне ничего не будет стоить пустить ему пулю в лоб. При этом меня нисколько не будут мучить угрызения совести. Поверьте.

Мартынов протянул человеку в синем сюртуке раскрытую ладонь. Тот поспешил вложить в нее часы в золотой оправе.

Околоточные остановились, переводя взгляд с «нагана» налетчика на лицо пристава.

– Болваны! – прорычал Бондаренко. – Чего встали? Ну! Взять их!

В ту самую секунду, когда околоточные бросились к налетчику, грохнул выстрел. Пуля, просвистев над ухом председателя суда, впилась в стену за его спиной.

– Что вы делаете, негодяи? Он же застрелит меня! Толстяк с полными ужаса глазами стал медленно сползать со стула. Прикрыв затылок руками, он распластался на паркетном полу возле стола, за которым еще пять минут назад с наслаждением вкушал изысканные блюда.

– Господин председатель суда совершенно правильно меня понял, – Мартынов вновь взвел «наган» и нацелил дуло точно в затылок своей жертве. – Будьте любезны подняться, господин председатель. Вы сейчас можете искупить самые страшные свои грехи, сохранив мне жизнь. Я уверен: в вас околоточные стрелять не станут.

Толстяк стал медленно и неохотно подниматься. Стражи порядка, не решаясь предпринять что-либо, ожидали указаний Бондаренко.

– Не стрелять, – сквозь зубы процедил полицейский. Ноздри его яростно раздувались. Околоточные опустили «наганы».

– Эти черти, пожалуй, и выстрелят, – Григорий Степанович отступил на несколько шагов назад. – Святого-то ничего для них не имеется. В живого-то человека так целиться!

– Благодарю вас за понимание. – Мартынов отвесил Бондаренко легкий шутливый поклон. – Предлагаю вам сделку, господин полицейский. Я сохраню жизнь этому человеку, а вы дадите мне и моим друзьям спокойно покинуть стены этого во всех отношениях замечательного заведения, где подобные господину председателю суда люди тратят нажитые в честном труде капиталы…

По залу прокатился ропот голосов.

– У вас есть какие-то возражения?

Мартынов скользнул взглядом по лицам посетителей. В основном это были богато разодетые мужчины, фраки и сюртуки которых заказывались у лучших портных Москвы. Камушки на заколках, поддерживающих галстуки, не вызывали сомнения в подлинности.

– Прошу вас, господин пристав, не предпринимать попыток нас преследовать, – продолжил Мартынов. – И мы сей же час спокойно покинем помещение.

Зал вновь погрузился в тишину. Четверо околоточных неотрывно смотрели на полицейского, готовые в любой момент броситься на налетчиков. Мартынов, увлекая за собой заложника, стал пятиться назад. Его примеру последовали и двое других налетчиков. От двери их отделяло лишь несколько шагов. Арсений не видел, как из-за ближайшего к выходу столика поднялся крепкий коренастый мужчина с густой бородой в элегантном приталенном фраке. В руке у него был зажат револьвер.

– Мартын, берегись!

Долговязый в клетчатом сюртуке взвел курок, однако воспользоваться своим оружием он не успел.