— Что, много работы у вас? — спросила Джейн.

— Да… вы не представляете, сколько наркотиков везут. Всех приходится поголовно досматривать…

Джейн выскочила из таможни, как ошпаренная.

Она миновала толпу вымотанных дорогой людей, покорно ожидавших автобуса, подошла к очереди частников, окинула взглядом машины, не обращая внимания на назойливые предложения. Выбрала из этих жутких, под краской, плохо скрывающей ржавчину, колымаг, что-то более-менее знакомое — лендровер странной лимонно-желтой масти. Кивнула хозяину — кавказской внешности мужчине, закинула чемодан на заднее сиденье, сама уселась вперед.

Вначале нужно представиться Питерскому отделению.

— Дом Ликея, пожалуйста.

— Это где? — осведомился возчик.

— Адрес… — пробормотала Джейн, — Ага. Вот. Лиговский проспект, 57.

— Даставым, — бодро ответил возчик. В речи его явно слышался акцент. О цене он не сказал ни слова, видимо, почуяв, что седок — не из тех, кто торгуется. Лендровер бодро рванул с места, оставив за собой быстро распадающееся облако водяного пара.

Джейн нажала кнопку, стекло поползло вниз. Свежий ветерок ворвался в салон.

— Ничего, что я окно открыла? — спохватилась она.

— Нычего, нычего… а вы ыз Амэрики, дэвушка?

— Да. Работать приехала.

— Ай, такая красивая дэвушка — и работать, — наигранно огорчился шофер, — А по-русски гдэ так выучылысь?

— Там и выучилась, — коротко ответила Джейн. Она с любопытством вглядывалась в пыльные, серые улицы Петербурга… многоэтажные ветхие дома — как муравейники. Неужели можно так жить? Вот за этими окнами, за занавесками (они еще их пытаются как-то кокетливо уложить) — теплится чья-то жизнь, там она проходит, от рождения до смерти, в этих маленьких, тесных серых ячейках…

— Ой, а это что такое?

Джейн округлила глаза, увидев странное, явно недостроенное сооружение абстрактных линий из сверкающей стали, вокруг которого царил строительный беспорядок. Удивительно, что строение это возвышалось в центре большого автомобильного кольца, и видно было до самого конца широкого проспекта Преобразования.

— А это, — поспешно начал явно гордящийся своими знаниями кавказец, — Музэй Мырного Преобразования… его уже пятдэсят лэт строят, скоро юбилэй, грят, будэт. Тута ранше был этот… мэмориал Победы какой-то.

— Какой Победы? В какой войне?

— Да… хрэн его знает, — ответствовал шофер, — Дэнег нэт, вот и стоит так… И мэмориал сломали, и это не могут…

— Да, это некрасиво… прямо в центре города.

— А нэважно это… — махнул рукой шофер, — Вы, значит, надолго к нам?

— Наверное, на пять лет. Или дольше, как получится.

— Если что понадобытся, вы в Тосно Лёню Мачаева спросыте. Я это… Мэня там каждый знает.

— Спасибо, Леня.

Шофер кинул на нее искоса горячий взгляд… он явно хотел бы продолжить разговор, но не знал, как вести себя — не каждый день приходится возить ликеидов… а может, и вообще ни разу еще не доводилось. Как с обычной девчонкой — не пошутишь… А как иначе — неизвестно. Джейн полагала, что верно угадала ход мысли кавказца.

В Доме Ликея, как ни странно, никого не оказалось, кроме дежурного, русского и не ликеида. Джейн просто оставила запись в базе данных. Дежурный вызвал ей такси. Только через два часа Джейн добралась до цели своего приезда — Института Генетического Консультирования, Контроля и Конструирования, который находился в Павловске.