— Так ты со мной в одном подъезде живешь? — спросила Джейн.

— Да, только на первом этаже. Тут полно не-ликеидов, будь с ними поосторожнее… Ну пока, встретимся завтра на работе, — Беатрис скрылась за дверью квартиры.

Глава 2

Миссия

Джейн быстро шагала вслед за маленькой, стремительной Моникой по коридору Социала, заполненному сидящими в креслах посетителями. Француженка свернула в один из кабинетов, оказавшийся пустым.

— Вот здесь… располагайся. Сейчас я буду вводить тебя в курс дела.

В кабинете с дымчатыми тусклыми стенами, мягким светлым ковровым покрытием, стоял один небольшой стол с монитором — за него психологиня усадила Джейн. Кроме стола, в помещении уютно разместились полукругом мягкие кожаные диванчики и кресла, торшер, в центре — журнальный столик, в стену встроен большой аквариум с лениво шевелящими плавниками сомиками и телескопами.

— Вот здесь — вызов, — показала Моника, усевшись в кресло, и сама нажала кнопку под рукояткой. Через несколько секунд дверь робко приоткрыли.

— Войдите, пожалуйста, — пригласила Моника. В дверях показалась женщина средних лет с усталым, как у многих русских женщин, уже покрытым морщинками лицом. Моника пригласила посетительницу сесть. Джейн невольно отметила, что как и многие не-ликеиды, женщина следила за своей внешностью лишь от случая к случаю… Губы подкрашены, но морщинки расползлись по неухоженному, обветренному лицу. Волосы уложены неумелой рукой, одежда с претензией на шик, но явно старая и не совсем по мерке сшитая.

— Ваше имя, пожалуйста, — попросила Моника.

— Татьяна Любичева, — представилась посетительница.

Моника нажала кнопку, и одновременно со вспыхнувшим голубоватым рассеянным светом торшера раздалась едва слышная медитационная музыка.

— Расскажите, что у вас произошло, Татьяна, — пригласила Моника. Женщина наклонила голову.

— Муж, — едва выдавила она из себя, — не знаю, что делать. Выпивает, ну и… как выпьет, так прямо как подменили. Бьет.

— Вы давно замужем? — спросила Моника с сочувственной интонацией.

— Двенадцать лет.

— Дети есть?

— Да, мы получили разрешение на одного, сыну уже восемь. Больше нам не рекомендовали… из-за образа жизни, — женщина понизила голос, — Видите, он и раньше выпивал. Он работает на речном трамвае, матрос… на смену ходит трезвый, а после этого — так уж обязательно. Но раньше как-то… ну тоже злился, конечно, бывало. Но меня не трогал. А теперь, вот уже месяца три как… И мне кажется, что у него кто-то есть. Он дома перестал бывать совсем. Говорит, с друзьями… какие друзья, я его друзей знаю всех.

Женщина говорила и говорила, словно ее прорвало — рассказывала подробно о своих отношениях с мужем, о ребенке… Джейн казалось, что она попала на другую планету, так дико и неправдоподобно звучало то, что рассказывала Татьяна.

— Я уж и не знаю… может, правда, молодую завел. Как пьяный, так пойдет меня упрекать — ты и то, и се. И в квартире у тебя бардак, и ребенок нахальный, и некрасивая ты, и так далее… слово за слово, поругались, тут хватает что-нибудь тяжелое, и…

— Ну так вот, Татьяна, — сказала Моника решительно, но ласково, выслушав женщину, — вам надо решительно изменить свою жизнь. Поймите, вы сильный, взрослый, самостоятельный человек и вправе распоряжаться своей жизнью так, как хотите.

— Вы думаете, разводиться надо? — спросила Татьяна осторожно, — А сын как же? Ведь отец нужен.