|
– Извини. Просто есть о чем подумать. – Ну... да, – кивнула она чуть мягче. – Что будем делать дальше? Я покосился на свечи. Горящих осталось только три. – Барьера хватит еще минут на двадцать. Вызовем такси, заберем Жучка от МакЭнелли и поедем к Майклу. – Что, если динарианцы ждут нас на улице? Я вынул из корзины у двери свой жезл и повертел в пальцах. – Им придется искать другое такси. – А потом? Я взял посох и прислонил его к стене у двери. – Расскажем Майклу и Сане, что случилось. – Если только они вернулись. – М-да. – Я выдвинул полку из кухонного шкафа и достал оттуда револьвер и кобуру. – А потом я попрошу милых динарианцев отпустить Широ. Сьюзен кивнула. – Так и попросим? Я повертел барабан револьвера, заряжая его. – Я их очень убедительно попрошу, – буркнул я, убирая револьвер в кобуру. Глаза Сьюзен возбужденно вспыхнули. – Считай, что я в игре. – Она смотрела, как я застегиваю кобуру под мышкой. – Гарри... мне не хотелось бы мешать твоему праведному гневу, но есть пара вопросов, которые не дают мне покоя. – Зачем динарианцам так нужна Плащаница и что они собираются с ней делать, – кивнул я. – Угу. Я достал из шкафа в спальне старую куртку с капюшоном и сунул руки в рукава. Ощущение было какое-то неправильное. Несколько последних лет я не носил ничего, кроме старой брезентовой ветровки или другой, кожаной, которую подарила мне Сьюзен. Я проверил свечи – теперь погасли уже все. Я приложил ладонь к стене, проверяя обереги. Слабое эхо еще ощущалось, но ничего серьезного, так что я вернулся в гостиную и вызвал по телефону такси. – Пожалуй, пора. Мне кажется, у меня есть представление о том, что они делают, но я еще не совсем уверен. Она механически поправила мне воротник. – Какой-то ты неопрятный. Ты что, манией величия заразился от этого Никодимуса? – Должно быть, он читал записи Властелина Зла. – Тебя послушать, он из тех, кто привык доводить дело до конца. Еще бы не привык... – Но пару деталей он все-таки упустил. Мне кажется, мы можем еще его опередить. Она покачала головой: – Гарри... Когда я спускалась туда следом за Широ, я мало чего видела. Но слышала их голоса. Знаешь... – На мгновение она зажмурилась, словно борясь с тошнотой. – Это трудно объяснить. Но голоса давали некоторое представление. Голос Широ напоминал... Ну, не знаю. Трубу. Ясный, сильный. А другой... другой – совсем испорченный. Насквозь прогнивший. Я так и не понял, что заставило Сьюзен говорить это. Может, сказывались последствия того, что сделали с ней вампиры. А может, она научилась этому в перерывах между занятиями тай-чи. Или это была просто интуиция. Но я понял, что она имела в виду. Ощущалось что-то такое в Никодимусе – тихое, неподвижное, угрожающее, нечто злобное сверх всякой человеческой меры. И это что-то пугало меня до холодного пота. – Ну да, понимаю. Никодимус – не просто заблудший идеалист какой-нибудь и даже не просто жадный до денег ублюдок. Он совсем другой. Сьюзен кивнула: – Порочный. – И игру ведет жесткую. – Я даже не понял, обращался я больше к Сьюзен или к себе самому. – Ну что, готовы? Она надела куртку. Я пошел к двери, и она шагнула следом. – Одно было неудачно в твоей длинной куртке, – заметила Сьюзен. – Я никогда не видела твоей задницы. – А я и не замечал. |
