|
– Я никогда не видела твоей задницы. – А я и не замечал. – Ну, если бы ты обращал внимание на собственную задницу, Гарри, я бы всерьез о тебе беспокоилась. Я улыбнулся ей через плечо. Она улыбнулась в ответ. Это продлилось совсем недолго. Обе наши улыбки померкли. – Сьюзен... – начал я. Она приложила пальцы к моим губам. – Не надо. – Черт, Сьюзен. Ночью... – Ничего не произошло, – сказала она. Голос ее звучал устало, но глаза твердо смотрели мне в лицо. – Это ничего... – ... ничего не меняет, – договорил я, сам удивившись тому, как горько это прозвучало. Она отняла руку и принялась застегивать свою черную кожаную куртку. – Ладно, – вздохнул я. Кто просил меня заводить этот разговор? Продолжал бы безобидный треп... Я отворил дверь и выглянул наружу. – Такси уже ждет. Пошли, работать пора. Глава двадцать седьмая Я захватил посох, жезл, трость Широ и сделал себе зарубку на память купить сумку для гребаных клюшек для гольфа. На такси мы доехали до МакЭнелли. Голубой Жучок благополучно ждал на стоянке – не угнанный и даже не обчищенный мародерами. – Что у тебя с задним стеклом? – поинтересовалась Сьюзен. – Один из мордоворотов Марконе выпустил в меня несколько пуль у студии Ларри Фаулера. Сьюзен невольно улыбнулась: – Что? Ты снова выступал у Ларри Фаулера? – Я не хочу об этом говорить. – Ну ладно. А крышка багажника? – Мелкие дырки – с того же случая. Большая вмятина осталась от дендрозлыдня. – Кого-кого? – Растительного монстра. – А... Почему ты сразу не назвал его «растительным монстром»? – Профессиональная гордость не позволяет. – Бедная машинка. Я вынул из кармана ключи, но Сьюзен положила руку мне на локоть. Она обошла машину кругом и заглянула под днище. – О'кей, – кивнула она наконец. Тут до меня дошло. – Спасибо, ноль-ноль-семь, но «фольксвагены» не взрывают. Слишком они для этого хорошенькие. Сьюзен подошла к пассажирской дверце. – Конфетти тоже красиво смотрится. Осторожнее, Гарри. Я хмыкнул, задним ходом вывел Жучка со стоянки и погнал его к Майклу. Утро выдалось холодное, ясное. Зима еще не отпустила Великие озера из своих оков, а значит, стояла и в Чикаго. Сьюзен выбралась из машины и, хмурясь под темными очками, окинула взглядом палисадник. – Как это ему удается заниматься своей непосредственной работой, биться с демонами и еще поддерживать дом и участок в таком порядке? – Ну, наверное, смотрит передачи про дом и сад... – предположил я. Она нахмурилась еще сильнее. – Трава такая зеленая. Февраль ведь на дворе, а трава зеленая. Тебя это не удивляет? – Неисповедимы пути Господни. Она недовольно фыркнула и следом за мной пошла к входной двери. Я постучал. Мгновение спустя из-за нее послышался голос отца Фортхилла. – Кто там? – Донни и Мэри, – откликнулся я. – Перец-с-Солью просили нас представлять их интересы. Он отворил дверь, улыбаясь из-под очков с золотыми дужками. Привычный низенький, коренастый, лысеющий старичок Фортхилл казался в это утро напряженным, усталым. Морщины на его лице сделались глубже. – Привет, Гарри. – Добрый день, отец. Вы знакомы со Сьюзен? Он задумчиво посмотрел на нее. – Только понаслышке, – кивнул он. |
