|
– Передадите мне вон то? Я тупо посмотрел на землю, куда он показывал. Там лежал дробовик. Стволы до сих пор дымились. Я осторожно поднял его за цевье и протянул прикладом вперед Кинкей-ду, который завернул его вместе с остальными использованными дробовиками в какое-то подобие одеяла с серебряной каймой. – Что это, черт возьми, у вас за штуки такие? – поинтересовался я. – Зажигательные патроны, – ответил он, протянув мне оброненный посох. – Против Красных здорово эффективны, но температура выстрела такая, что стволы деформируются. Если не повезет, второй выстрел может разорвать ствол прямо тебе в лицо, поэтому ружья, получается, все равно что разовые. Я кивнул в знак благодарности и взял посох. – Где бы найти пару таких? – Знаю я одного парня, – ухмыльнулся Кинкейд. – Попрошу его позвонить вам. Пока, Дрезден. Кинкейд и Архив скрылись под трибунами. Только тут я снова обрел хотя бы частично способность соображать и бегом бросился на первую базу. Томас легко перемахнул через барьер. Я перевалился через него и помчался вверх по лестнице. Томас уже хлопотал над Сьюзен. Он снял с нее куртку и подложил ей под ноги, чуть приподняв их. Он слегка запрокинул ей голову, чтобы облегчить дыхание. При моем приближении он поднял взгляд. – Без сознания, но жива, – сообщил он. Я тоже склонился над ней и для верности пощупал пульс на горле. – Травмы тяжелые? Он покачал головой: – Трудно сказать. – Надо срочно доставить ее в больницу, – сказал я, вставая. Томас поймал меня за рукав. – Вы же не хотите, чтобы она очнулась, раненная, оглушенная, в доме, под завязку набитом потенциальной добычей? – Черт, что же нам тогда делать? – Послушайте, если она не мертва, велик шанс того, что она оклемается. – Томас поднял руку и вынул из кармана шариковую ручку. Повернув колпачок, он произнес: «Чисто». Потом повернул его обратно и спрятал ручку в карман. Не прошло и полминуты, как по проходу к нам сбежал Мартин. Правда, даже на бегу он ухитрился сохранять скучающий вид, словно ему не терпелось занять место перед очередной подачей. Это особенно впечатляло, если учесть, что в руке он держал здоровенную винтовку – снайперскую, с оптическим прицелом и лазерной подсветкой. Отложив винтовку в сторону, он профессионально осмотрел и ощупал Сьюзен. – Поболит изрядно несколько дней, – заявил он наконец. – Вы? – не выдержал я. – Это вы стреляли? – Разумеется, – кивнул Мартин. – А для чего, как вы думали, мы вообще в Чикаго? – Сьюзен сказала – собрать вещи. Он смерил меня скептическим взглядом. – И вы поверили? Я полагал, вы знаете Сьюзен достаточно хорошо, чтобы понимать: материальные вещи не представляют для нее особой ценности. – Это я знаю, – возразил я. – Но она говорила... – Я осекся и опустил голову. Мартин поднял голову. – Мы узнали, что Ортега собирается убить вас. Мы знали, что, если ему это удастся, он, возможно, и остановит войну – только для того, чтобы возобновить ее лет через двадцать, в гораздо более выгодных условиях. Меня послали, чтобы не позволить ему убить вас и чтобы, по возможности, устранить его самого. – И как, устранили? Мартин покачал головой. – Он хорошо спланировал пути к отступлению. Двое вассалов вытащили его во время перестрелки. Не знаю, сильно ли я его ранил, но будем исходить из того, что ему все-таки удастся добраться до Касаверде живым. – Вы хотите, чтобы война продолжалась. |
