|
Майкл спрыгнул в отверстие и скрылся из виду. Я поднял жезл и прицелился в Никодимуса. Тот заметил мое движение и выставил перед собой ладонь. Тень его метнулась по крыше вагона в мою сторону и с разбега ударилась в меня, выбив жезл из руки и тут же размолотив его в щепки. Саня вскрикнул: одно из лезвий, пронзив крышу вагона, задело его ногу, и он припал на колено. И тут из щелей в крыше ударил ослепительный свет. Я услышал полный ярости вопль Дейрдре, и преследовавшие Саню лезвия исчезли. Никодимус зарычал. Он снова взмахнул рукой в мою сторону, и тень с визгом швырнула обломки жезла мне в лицо. Никодимус тем временем снова взмахнул мечом и бросился на Саню. Я успел заслонить лицо от обломков, но Сане помочь ничем не мог. Никодимус отбил его саблю в сторону. Саня перекатился по крыше вагона, увернувшись от удара, который запросто мог бы оставить его без головы. Однако при этом раненая рука его коснулась крыши, и Никодимус с силой ударил по ней каблуком своего тяжелого башмака. Саня закричал от боли. Никодимус занес меч для смертельного удара. И тут джентльмен Джонни Марконе открыл огонь из «Калашникова». Марконе выпустил три короткие очереди. Первая ударила Никодимуса в грудь и шею – чуть выше Плащаницы. Вторая угодила в руку и плечо, противоположные Плащанице, едва не оторвав их от тела. Третья пришлась в бедро – опять-таки не задев священного савана. Лицо Никодимуса почернело от ярости, но пули продолжали рвать его тело в клочья – он покатился по крыше и скрылся из виду. Снизу донесся еще один демонический визг и скрежет раздираемого металла. Визг делался все тише, удаляясь в направлении головы состава, а минуту спустя Майкл поднялся на крышу по закрепленным на боковине вагона скобам. Меч висел у него на поясе в ножнах. Я бросился к Сане. Из глубокой раны на ноге хлестала кровь. Он уже снял пояс, и я помог ему наложить на ногу жгут, останавливая кровотечение. Марконе, хмурясь, подошел к месту, откуда сорвался вниз Никодимус. – Черт! Почему бы ему не помереть здесь, на крыше. Теперь нам возвращаться за Плащаницей. – Не придется, – возразил я. – Вы его не убили. Только разозлили хорошенько. – Вы так считаете? – усомнился Марконе. – Я же вроде его как следует свинцом накормил. – Я вообще не уверен, что его возможно убить, – заметил я. – Интересно. Как думаете, он может бежать быстрее поезда? – Вполне вероятно, – кивнул я. Марконе повернулся к Сане: – У вас есть еще магазин? – Где Дейрдре? – спросил я у Майкла. Он покачал головой. – Ранена. Она прорвалась через стенку в следующий вагон. Слишком рискованно преследовать ее в закрытом помещении. Я встал и полез обратно в вагон для скота. Пошарив па полу, я обнаружил свой посох. Поколебавшись немного, я забрал карабин Марконе и двинулся обратно. Как выяснилось, я ошибался. Никодимус не умел бежать быстрее поезда. Быстрее поезда он летел. Он спикировал на нас с ночного неба; тень его раскинулась за спиной подобием огромных перепончатых крыльев. Меч сверкнул, целясь в Марконе. Что ж, по сравнению с рефлексами джентльмена бросок змеи показался бы неуклюжим выпадом. Он бросился ничком и перекатился по крыше, уворачиваясь от удара динарианского меча. Никодимус спланировал на крышу следующего вагона и остановился, чуть пригнувшись, обернувшись к нам лицом. На лбу его появился светящийся знак – шевелящийся, меняющий очертания, так что один взгляд на него вызывал приступ тошноты. Кожа его потемнела и опухла в местах, куда пришлись очереди Марконе, и все же восстанавливалась на глазах. Лицо его перекосилось от ярости, тень его ползла по крыше в нашу сторону и скрывалась в зазоре между вагонами. |
