|
Больше отчаяния. Больше сил тьме и ее приспешникам. – Вот именно, – кивнул Никодимус. – Но, конечно, мы не одиноки. Террористические организации уже готовятся воспользоваться последствиями чумы. Это, в свою очередь, вызовет сопротивление, протесты, враждебность. Много всякого. – На шаг ближе к концу, – пояснил Майкл. – Вот как он это видит. Как прогресс. – Я предпочитаю смотреть на это как на простую энтропию, – возразил Никодимус. – На мой взгляд, во всем этом лишь один настоящий вопрос: почему вы выступаете против меня? Это же закон вселенной, рыцарь. Все распадается. Твое сопротивление лишено смысла. Вместо ответа Майкл потянул меч из ножен. – А-а, – протянул Никодимус. – Весь разговор? – Держитесь сзади, – бросил мне Майкл. – Не отвлекайте меня. – Майкл... – Я серьезно. – Он шагнул вперед, навстречу Никодимусу. Никодимус не спешил. Он скрестил мечи с Майклом, потом отсалютовал клинком. Майкл повторил это движение. Никодимус ринулся в атаку, и «Амораккиус» снова вспыхнул ослепительным светом. Они встретились примерно посередине вагона и обменялись стремительными выпадами. Потом разошлись и снова сшиблись. Оба пока оставались невредимы. – Насколько я понимаю, огнестрельный огонь представляется ему малоубедительным, – негромко сказал мне Марконе. – Я правильно понял, меч рыцаря может нанести ему реальную травму? – Майкл в этом сомневается, – ответил я. Марконе зажмурился, потом посмотрел на меня: – Тогда зачем он с ним бьется? – Затем, что это необходимо сделать. – А знаете, о чем я сейчас думаю? – спросил Марконе. – Вы думаете, что при первой возможности нам стоит выстрелить Никодимусу в спину, чтобы Майкл расчленил его. – Вы правы. Я достал пистолет: – Что ж, о'кей. И тут впереди, в нескольких вагонах от нас, вспыхнули глаза Дейрдре, и она бросилась на нас. Я успел разглядеть ее в момент, когда она перепрыгивала на крышу нашего вагона: те же стальная чешуя и прическа в стиле тасманского дьявола. Только теперь в руке она сжимала меч. – Майкл! – крикнул я. – Сзади! Майкл повернулся и отпрянул в сторону, уходя от первой атаки Дейрдре. Ее волосы тянулись за ним, полосуя одежду, перехватив сжимавшую «Амораккиус» руку... Я действовал, не раздумывая. Я сорвал со спины трость Широ, крикнул: «Майкл!» – и бросил ему трость. Майкл почти даже головы не повернул. Он вытянул руку, поймал ее и, перехватив меч за рукоять, одним движением стряхнул с него ножны. От сияния клинка «Фиделаккиуса» на крыше сделалось еще светлее. А Майкл уже полоснул вторым мечом по волосам Дейрдре, которая с визгом отпрянула от него. Никодимус снова налетел на него, и Майкл встретил его уже двумя клинками. – О Dei! Lavaquodestsordium! – вскричал Майкл. – Избави нас от лукавого, Господи! Мечи звенели что твои колокола. Майкл устоял перед натиском Никодимуса; более того, он начал его теснить. В момент, когда Никодимус развернулся к нам боком, я открыл огонь. Мгновение спустя ко мне присоединился Марконе. Пули застали Никодимуса врасплох, и он потерял равновесие. Майкл вскрикнул и усилил натиск, в первый раз с начала боя завладев инициативой. Шаг за шагом Никодимус пятился к краю вагона. – Блин-тарарам, а ведь он побеждает, – пробормотал я. И тут Никодимус выхватил из-за пояса пистолет. Он уставил его дулом в доспехи Майкла и нажал на спуск. Еще раз, и еще. От вспышек и грохота стук колес по рельсам показался тихим шорохом. |
