|
Он задумчиво нахмурился. – Галли, – повторил он. – Молодец, парень. Он убежал. Минуту спустя он вернулся, подняв руку и держа за кончики пальцев отца. Майкл вошел в комнату и улыбнулся мне. На нем были джинсы, чистая белая футболка; на руке выше локтя белела повязка. Порез на щеке почти зажил, и вообще вид у него был отдохнувший и посвежевший. – Добрый день, – сказал он. Я устало улыбнулся в ответ. – Значит, вера хранит, да? Майкл наклонился и перевернул доспехи. Внутри металлическая скорлупа оказалась подбита каким-то материалом кремового цвета. Он отогнул подкладку, демонстрируя несколько слоев пулестойкого пластика с керамическими прослойками. – Моя вера хранит меня. А мой кевлар помогает ей в этом. Я немного посмеялся. – Это Черити заставила вас смастерить? Майкл поднял маленького Гарри с пола и посадил себе на плечи. – Она сама сделала. Сказала, что не собирается тратить столько сил и времени на изготовление доспехов, чтобы потом меня убили из пистолета. – Так это она сделала панцирь? – не поверил я своим ушам. Майкл кивнул: – Все мои доспехи – ее рук дело. Она же мотоциклетный механик по профессии. Плечо вдруг как-то сразу разболелось, и я пропустил следующую фразу мимо ушей. – Извините. Вы что-то еще сказали? – Я сказал, вам пора принять лекарство. Или сначала хотите поесть? – Попробую. Мне принесли суп. Это совсем лишило меня сил. Я принял викодин и уснул мертвым сном. За следующие пару дней я из разговоров с Майклом и – на второй день – с Саней восстановил картину событий. Верзила-русский выбрался из этой истории более или менее благополучно. Марконе, вытащив нас с Майклом из воды, позвонил Мёрфи и сказал, где нас искать. Собственно, звонок застал ее уже в пути, так что на место она прибыла через несколько минут. Машинистов локомотива, как выяснилось позже, убили. Троих безъязыких мордоворотов, которых мы оглушили и сковали наручниками, полиция обнаружила уже мертвыми: очнувшись, они разгрызли капсулы с ядом. Мёрфи отвезла нас к Баттерсу, потому что, узнай Рудольф со товарищи про мое ранение, уж они нашли бы способ превратить мою жизнь в ад. – Я, должно быть, рехнулась временно, – заявила Мёрфи, навестив меня на второй день. – Ей-богу, Дрезден, если из-за этой истории кто-нибудь возьмет меня за задницу, я с тебя живого шкуру сниму. – Мы дрались за правое дело, Мёрф, – только и ответил я. Она закатила глаза. – Я видела тело в аэропорту, – сказала она немного погодя. – Ты был с ним знаком, Гарри? Я выглянул в окно. Трое Майкловых младшеньких играли во дворе под присмотром терпеливой Молли. – Это был друг. А на его месте должен был оказаться я. Мёрфи поежилась: – Мне очень жаль, Гарри. Извини. А те, кто это сделал... Они ушли от тебя? Я посмотрел на нее. – Это я от них ушел. Боюсь, максимум, что мне удалось, – это немного огорчить их. – Что будет, когда они вернутся? – Не знаю, – сказал я. – Неправильный ответ, – буркнула Мёрфи. – А правильный – ты не знаешь точно, но в любом случае позвонишь Мёрфи, прежде чем соваться туда своей дурацкой башкой. Когда я рядом, тебя меньше калечат. – Что верно, то верно. – Я накрыл ее руку ладонью. – Спасибо, Мёрф. – Не тошни меня, Дрезден, – сказала она. – Да, чтоб ты знал. Рудольф ушел из ОСР. Тому окружному прокурору, на которого он подрабатывал, нравится его подхалимаж. |
