– Дэнни, Дэнни, – зашептал Лоулесс, легонько встряхнув его за плечо.

– Что… что такое? – сонно пробормотал Дэнни.

– В чьей комнате слышался смех, когда Рори зашел в то утро на кухню?

– Что? – Дэнни не понимал со сна, что от него хотят.

– Ты мне говорил, что Рори выстрелил в комнату и не услышал в ответ ни звука. Это та комната, в которую через год поселили тебя, да?

– Да. У Треворов в этой комнате никто не жил, – тихо сказал Дэнни. Он дрожал от холода.

– Теперь подумай, только хорошенько подумай, не из этой ли комнаты раздался смех Лилипута, когда утром шестнадцатого августа Рори Тревор зашел на кухню и увидел, что по полу клубится дым, а по лицам его домашних сбегает что‑то похожее на ручейки грязной воды? – Лоулесс почувствовал, как у него на лбу бьется жилка. Нестерпимая резь в желудке, холод, от которого он дрожал всем телом, полный упадок сил – сейчас все это как будто не существовало для Чарли. Он испытывал необычайный подъем. Кажется, его «юные» мозги до чего‑то додумались, но действительно ли это свет в конце тоннеля?

– Да, – сказал Дэнни. – Из той комнаты, где у Треворов никто не жил. Смех доносился из моей комнаты! – Дэнни тут же опять заснул.

Лоулесс часто‑часто задышал. При каждом выдохе изо рта вырывалось облачко пара. Значит, комната Дэнни! Чарли нахмурил брови. Почему Джек Монро не погиб сразу же, когда они переступили порог дома Лозано? Почему? Чарли держал его в кольце своих рук, прижимал к своему телу и не опускал на пол. Но… в этом ли дело? И еще… Не ошибается ли он, думая, что нашел выход?

Минуло долгих полчаса. Чарли уже не чувствовал ног от холода. Еще немного, и он вообще не сможет подняться. Он встал. Его тошнило. Боль в желудке усилилась. «Если бы сейчас был ветерок, – подумал шериф, – меня бы просто сдуло». Он посмотрел на небо. Звезды! Такое количество, которое человеческий мозг осмыслить не в состоянии. Но луны нет. Темная ночь. ТЕМНАЯ! Чарли интуитивно чувствовал, что случай, благодаря которому он попал в тоннель Лилипута, не выпал бы ему, не будь ночи, ТЕМНОЙ ночи. Когда светло, человек может видеть, а когда он может видеть… пройти по следам Лилипута невозможно. Потому что… Лилипут перемещается из дома в дом не каким‑то подземным ходом, не тайным коридором, о котором не знают люди, совсем нет. Просто в ЕГО мире НЕ СУЩЕСТВУЕТ ничего, кроме ДОМОВ. Лишь для людей между домами что‑то есть, но не для человечка! Нужна НОЧЬ! ТЕМНАЯ НОЧЬ! Но и в этом случае остается лишь надеяться. Ведь Чарли хотел выйти не из дома, а из… города.

«Эта ночь будет последней, – подумал он. – Если этой ночью нас не убьет холод, если не умрем от голода, то… в городе достаточно кое‑чего другого». Лоулесс был уверен, что центр кишит чудовищными тварями. Наверное, сейчас там происходит истребление оставшихся в живых людей. Очень скоро монстры доберутся и сюда. Их все больше и больше, скоро они начнут пожирать сами себя, и двое детей будут для них весьма кстати. Жуки, мухи, проволока. Все размножаются чудовищными способами, даже проволока. Лоулесс не хотел знать как, но был уверен, что на Виллоу и Уэст‑стрит уже полным‑полно четырех‑пяти‑шестифутовых кусков медной проволоки, убивающих попавшихся на пути людей мучительной, медленной смертью.