Лианна взяла из ее рук одежду.

— Теперь нужно спасать Ранда.

Бонни опустила голову.

— Джек рассказал мне обо всем. Но мы обязательно поможем вам, госпожа. Клянусь бородой Святого Уилгефорта, мы поможем.

Джек увел мужчин в соседнюю комнату, чтобы Лианна могла привести себя в порядок. Она торопливо сбросила мокрую одежду и натянула сухое платье цвета слоновой кости. Бонни заботливо вытерла полотенцем волосы своей госпожи. Затем они присоединились к мужчинам.

Понизив голос, Лианна сказала:

— Нам нужен Жерве, плащ, в котором он был, и украденная им королевская печать.

— Мондрагон сейчас спит, — сообщила Бонни. — Все вещи — в его комнате.

Неожиданно Джек немного покачнулся, и она бросилась к мужу. — Мы возьмем Мондрагона, — пообещал Кейд, слабо улыбнувшись.

Лианна задумчиво постучала пальцем по подбородку.

— Но мы не можем уйти из замка с пленником тем же путем, что пробирались сюда. Это слишком рискованно и слишком медленно.

— Что бы ни предприняли, — вставил Пьер, — французские рыцари обязательно постараются помешать нам.

— Что ж, если мы и встретимся лицом к лицу с врагами, то пусть это произойдет на наших условиях, — сказала Лианна, поймав себя на том, что назвала французских воинов врагами.

Впрочем, сейчас она считала врагами всех, кто подвергал опасности жизнь Ранда.

Лианна быстро изложила свой план.

* * *

Наступил рассвет, а Лианны все не было. Ранд с тоской смотрел на сероватый неяркий свет, проникающий в камеру сквозь решетку наверху.

Он пытался понять, почему она не позволила привести себя к нему. Ведь Батсфорд обещал передать его последнюю просьбу.

Возможно, ее просто не пустили, с отчаянием подумал Ранд. А может быть, Лианна не желает видеть человека, обвиненного в измене? Боже, неужели она совсем не любила его?

Но он не мог ненавидеть ее, потому что понял, что они с Лианной бессильны в борьбе между двумя воюющими нациями.

Ранд постарался сосредоточиться на других вещах. Интересно, что станет с его землями, титулом? Неужели все перейдет Жерве? Или Генрих пришлет другого англичанина, чтобы жениться на Лианне? О Господи, а как же Эймери? Ему не суждено будет увидеть, как растет его сын, как превращается в мужчину. Но, может, это даже еще и к лучшему, ведь все, что Ранд оставил своему сыну — запятнанное имя. Он уповал только на то, что однажды Эймери все-таки узнает правду и простит его.

Ранд подумал о своих людях… Что стало с ними? Они прибыли вместе с ним из Англии, отвоевали замок, сражались на его стороне. Но сейчас в труднейшую для него минуту бросили Ранда. Даже Роберт Батсфорд не пришел проститься с ним.

Ранд вспомнил всю свою жизнь и внезапно почувствовал глубокое сожаление. Он подумал о Дарби Грине, который умер, служа ему верой и правдой, а его голова оказалась посаженной на пику французского рыцаря. Ранд задумался о людях, убитых им во время кровавых походов, о мужчинах, которых он оторвал от своих семей. Ради чего все это делалось? Ради амбиций короля Генриха?

Какова же цена этому безумию? У Джека отняли пальцы, а возможно, и жизнь. Скоро и Ранду отсекут голову. И вся слава достанется жадным йоркцам.

Только сейчас он понял, что рыцарство изжило себя. Лианна однажды говорила ему об этом. Почему он тогда не прислушался к ее словам?

А сегодня ему придется принести самого себя в жертву идеалам королевства. Закрыв глаза, Ранд вспомнил увиденную им однажды казнь в Анжу. Палач сначала промахнулся и опустил топор не на голову жертвы.

Несчастный прошептал:

— Господи, сжалься надо мной!

Лишь следующие два удара прекратили его мучения.