Лили отыскала в толпе, окружавшей короля, темноволосую голову мужа.

– Даже не догадываюсь, – ответила она тихо, не обращая внимания на взгляд, которым наградила ее Элис. – Лучше скажи, ты знаешь что-нибудь про леди Анну Кентон?

Гладкий лоб Элис прорезала морщина.

– Полагаю, да.

– И что тебе о ней известно?

Элис пожала плечами:

– Она приехала сюда с мужем – он как-то угощал меня медовыми сладостями из своей тарелки и сказал, что мои глаза напоминают ему о лете. – Элис чуть покраснела. – Я, конечно, не поверила ни единому его слову, но кому же не приятно слышать о себе подобные вещи? Жена его мне не нравится: я нахожу ее слишком хитрой. Но почему ты спрашиваешь?

– Леди Кентон прислала мне свадебное платье, – спокойно ответила Лили. – Вот я и хочу узнать, что она за женщина.

Глаза Элис удивленно расширились.

– Выходит, она щедрее, чем я предполагала.

– Вряд ли. Я не уверена, что ею двигало великодушие.

Элис уже хотела задать новый вопрос, как вдруг лицо ее заметно побледнело.

– Кажется, твой муж возвращается. Прощай, дорогая, скоро я к тебе наведаюсь. – Поспешно поцеловав подругу, она растворилась в толпе.

Радолф, вскинув брови, наблюдал за ее уходом, после чего перевел усталый взгляд на Лили.

Внезапно Лили охватило чувство праведного гнева. Неужели Радолфа не волнует, что люди верят в байки, сложившиеся вокруг его имени, и убегают при его приближении? Лорд Кентон назвал его жестокосердным, в то время как Лили видела лишь сильного, смелого человека, служившего своему королю, человека, не имевшего ничего общего с бездумно убивающей машиной, которой матери пугают своих детей. Радолф обладал умом и внушал уважение солдатам и челяди, он умел с юмором подметить смешное в любой ситуации. Даже любовью он занимался с неистовостью и знанием дела, но в то же время с каким-то самоотречением, заставлявшим Лили верить, что она для него – единственная женщина. Он опутал ее своими чарами, пленил и одурманил, сделав своей заложницей.

Вот только это никак не избавляло ее от проблем.

Когда тем же вечером они уезжали из замка, Лили ничуть не огорчилась вернуться в гостиницу. После шумной духоты королевского двора Вильгельма это было для нее облегчением, и даже пропитанный парами эля воздух таверны уже не казался ей таким отвратительным.

Снимая с помощью Уны тяжелый плащ, Лили заметила, что владелец постоялого двора протянул Радолфу какое-то письмо. Радолф тут же оглядел конверт и сломал печать. Быстро пробежав письмо глазами, он вдруг изменился в лице, но прежде чем Лили успела что-либо понять, сунул письмо под тунику.

– Принесите мне вина! – Зябко поеживаясь, Радолф подошел к огню и протянул вперед руки.

Жервуа последовал за ним, и они начали тихо о чем-то разговаривать.

Лили вздохнула. Содержание письма было для нее тайной, и ей оставалось только удалиться. Уна последовала за ней в комнату и помогла ей расчесать волосы, после чего те засияли в свете огня чудным блеском. Лили, улыбаясь, отвечала на вопросы Уны о вечере, но мысли ее витали в заоблачных далях.

Словно шестое чувство подсказывало ей что загадочное письмо имеет для нее какую-то особую важность, хотя Радолф, судя по всему, не собирался сообщать ей, ни кто его автор, ни что в нем содержалось. В противном случае он бы уже это сделал. Что, если он получил известия о Хью и его мятеже? Лили необходимо было это выяснить.

Она решила притвориться спящей, когда Радолф придет в постель, но от одного прикосновения его ладони тотчас повернулась к нему и, оказавшись в его объятиях, припала горячим, дерзким ртом к его губам.