- Здесь так здорово, такая красота кругом, и я подумал… хотел тебя спросить…

- Да?

- Хотел спросить: может, приедешь через неделю погостить?

- Я бы с радостью.

Повисло молчание.

- Правда? Джимми, правда?

- Конечно. Уже не надеялся, что позовешь, - ответил Джимми.

Силия

Эмер, ее подруга, называла этот рейс «танцевальным». По пятницам обитатели Дублина в массовом порядке садились по автобусам и уезжали за город, чтобы вечером попасть на танцы у себя дома. Это революция, говорила она: деревенские уезжают, потому что дома у них развлекаться умеют куда лучше, чем в Дублине. По будням они наслаждаются городской свободой, и в то же время не теряют связи с домом.

Селию очень развеселила мысль о том, что «Лилобус» – это своего рода «Романтический экспресс». Она поведала Эмер за чашкой чая в комнате отдыха какие персонажи появляются на остановке по пятницам без четверти семь. Эмер с завистью вздохнула. Вот бы укатить на Запад – никакой тебе стирки, уборки, и не надо объяснять трем подросткам, что денег на все не хватает, и мужу, сидящему без работы вот уже три года, что денег хватает с лихвой. У Эмер есть сестра, которая вышла замуж и уехала в город в семнадцати милях от Ратдуна – вот бы навестить ее в кои-то веки. Господи, это было бы просто чудесно.

Так они и решили. Раз в четыре недели Силии приходилось работать по выходным, и она уступала свое место в автобусе Эмер. Это всех устраивало, и по словам Эмер, когда она возвращалась в воскресенье вечером, ее домашние так были ей рады, что ни на что не жаловались, просто варили ей кофе и говорили, что соскучились. Разумеется, Силия когда-то и на танцы ходила, и замечательно проводила время: если играла хорошая группа, то со всей округи съезжалась целая толпа народу. Она танцевала с Редом, братом Кева Кеннеди, но старший из братьев, Барт, нравился ей куда больше: он из тех, на кого можно положиться. О чем он думает – не поймешь, но когда нужен, он всегда рядом. Его даже просить не приходится, он словно и так знает, когда надо придти на помощь. К этому парню, похоже, стоит присмотреться, заметила Эмер - но Силия так не считала. Барт не из тех, кто обзаведется семьей, и она не намерена возлагать свои надежды на очередного вечного холостяка. Хвати – от общения с первым еле оправилась. Эмер сочувственно вздохнула и задумалась: и зачем она сама, вкусив семейной жизни, советует кому-то выходить замуж? Вовсе не такая это райская жизнь, какой ее рисуют, а зачастую в ней вообще ничего хорошего нет.

Но Силия только рассмеялась в ответ. Эмер тридцать восемь, и хотя она притворяется циником, в глубине души готова пожертвовать чем угодно ради своего капризного красавца-мужа и долговязых сыновей, которые растут как на дрожжах и что ни день просят новую одежду. Все равно Эмер не убедит Селию, что она зря мечтает о любви. Она хочет замуж. Не срочно, не прямо сейчас, не любой ценой, но когда-нибудь обязательно. Несмотря на все то, что она видела в своей семье.

Она едва ли могла припомнить хоть один день, когда не было ссор и скандалов - которые, к тому же, нередко случались на людях. Ведь если с одиннадцати утра весь Ратдун собирался в пабе, люди явно слышали споры и выкрики и видели пунцовых от гнева мистера или миссис Райан, которые выходили из задней комнаты, чтобы наполнить чей-то стакан, и потом исчезали и продолжали препираться. Силия слышала не раз, что в семьях, где родители ссорятся, дети вырастают нервными и замкнутыми. Но у них все сложилось иначе: дети всего-навсего выросли и разъехались. Чем дальше, тем лучше - при первой возможности. Старшая сестра вступила в конгрегацию монахинь из Австралии, которые приезжали в Ирландию в поисках новых послушниц – и судя по всему, очень юных, ведь ей едва исполнилось шестнадцать. Но это, все-таки, был шанс продолжить образование.