Искать что-либо незваные гости не стали, они вообще ни в чем не рылись, но все переворачивали вверх дном. Они бродили из комнаты в комнату, открывали шкафы, ящики, чемоданы, коробки и выкидывали их содержимое на пол. Наконец помещения закончились, и представители «специального подразделения» направились к выходу. Перед тем как покинуть квартиру тетушки Ифеомы, мужчина со шрамами на щеках покачал толстым пальцем перед носом хозяйки:

— Будьте осторожны. Будьте очень осторожны.

Мы хранили молчание, пока машина не отъехала.

— Нужно вызвать полицию, — нарушил тишину Обиора.

Тетушка Ифеома горько улыбнулась, но это никак не смягчило выражение ее лица:

— Она только что тут была.

— Почему они обвиняют вас в оргнизации беспорядков, тетушка Ифеома? — спросил Джаджа.

— Глупости. Просто меня пытаются запугать. А бунтовать студенты отлично умеют сами.

— Как же так: ворвались и разгромили весь дом? — всхлипнула Амака. — Не могу, не хочу верить…

— Слава Богу, Чима спит, — тетушка перекрестилась.

— Нужно уезжать, — сказал Обиора. — Мам, нам надо отсюда уезжать. Ты еще не разговаривала с тетей Филиппой?

Тетушка Ифеома покачала головой. Она складывала на место книги и столовые салфетки, выброшенные из буфета. Джаджа пошел ей помогать.

— Уехать? Ты предлагаешь трусливо сбежать? Но зачем нам бежать из своей страны? Почему бы нам не наладить жизнь тут? — Амака пристально смотрела на брата.

— Что-что наладить? С этими?.. — на лице Обиоры появилась кривая усмешка.

— Значит, мы признаем поражение? Это наш ответ?! — голос Амаки звенел.

— При чем тут «поражение»? Всего лишь реалистичный подход. Пойми, когда мы с тобой попадем в университет, все достойные учителя уже насытятся этой неразберихой и уедут за границу.

— Замолчите, оба! И идите помогать с уборкой, — рявкнула тетушка. Впервые она выглядела раздосадованной тем, как ее дети умеют отстаивать свои точки зрения.

Когда я пришла в ванную комнату, чтобы помыться, в ванне возле слива корчился земляной червяк. Коричневато-лиловое его тело контрастировало с белизной эмали. Амака объясняла мне, что канализационные трубы были старыми и после каждого сезона дождей черви пробирались в ванну. Тетушка Ифеома уже не раз писала в отдел ремонта про состояние труб, но, разумеется, безрезультно. Обиора заявил, что ему нравится исследовать червяков; оказывается, они умирают, только когда посыпаешь их солью, а если их разрезать на две части, то каждая потом превращается в червяка.

Перед тем как забраться в ванну, я вытащила из нее червяка веточкой, отломленной от веника, и бросила его в туалет. Я не смыла его, чтобы не тратить зря воду. Мальчикам придется писать, глядя на это извивающееся, похожее на веревку тело.

После ванны тетушка Ифеома налила мне стакан молока. Она даже порезала для меня okpa: из ломтиков выглядывали красные кусочки перца.

— Как ты чувствуешь себя, ппе? — спросила она.

— Хорошо, тетушка! — Я успела забыть, как мечтала навсегда потерять сознание, как огонь превратил мое тело в свое жилище. Я взяла стакан и с любопытством посмотрела на бежевую жидкость с какими-то хлопьями.

— Это домашнее соевое молоко, — пояснила тетушка Ифеома. — Очень полезное. Его продает один из наших преподавателей по сельскому хозяйству.

— Оно на вкус как вода с мелом, — сказала Амака.

— Откуда ты знаешь? Ты когда-нибудь пила воду с мелом? — со смехом спросила тетушка Ифеома, но я видела, как возле ее губ собрались морщинки, похожие на паучьи лапки, а глаза потускнели.