Начинался дождь. Братки торопились, нервничали. Андрей тревожно поглядывал на индикатор.

— Надо спешить, если хотите достать Хлопа, — сказал он Савику. — Индикатор едва светится. Он может погаснуть в любую минуту, а тогда и стрелка погаснет.

— Захар, оставляю тебя за старшего! — крикнул Савик. — Убитых отнесёте в машину! Рябой и Гнутый, едете со мной!

Он схватил пленника за рукав и потянул под деревья. Когда подбежали к машине, дождь лил уже во всю. Вытирая мокрое лицо, Савик свалился за руль помятого «Вольво». Андрея втолкнули на заднее сиденье. По бокам уселись братки.

— Если не возьмём Хлопа — кранты тебе, — процедил Савик, нажимая на газ.

От этих слов, сказанных тихим голосом, по жилам Игнатова растёкся невольный ужас. Этот скуластый молодчик с глазами бешеной лисицы явно не шутил!

— Стрелка вроде бы показывает туда, — Рябой махнул куда-то в темноту.

— Куда — туда? — буркнул Савик. — Там деревья!

Гнутый сверился по карте.

— Кажись, Хлоп шурует в сторону Коломны, — заметил он.

— Быстрее, быстрее, — торопил их Андрей. — Связь едва держится!

Он не сводил глаз с индикатора. Стрелка горела очень слабо и даже помаргивала. Похоже, что от этой тонкой ниточки, связывавшей его с «жучком» на штанине Хлопенкова, зависела его жизнь.

Глава 24

Размытые в пелене ливня фары приближались. Теперь полковник уже совершенно точно вспомнил, что видел эти машины четверть часа назад, когда выезжал с просёлочной дороги на шоссе. Потом они на какое-то время пропали, и вот появились снова. Он был почти уверен, что это те, кто устроили перестрелку у оксаниного дома. Они его преследуют. Видимо, что-то хотят от него… Но откуда они о нём знают? Может, проболтался кто-то из племянников? Хотя не исключалось, что это просто случайные машины, за рулем которых сидят лихачи…

«Фольксваген» шёл уже в пятидесяти метрах. Треснул выстрел, и у полковника ёкнуло сердце.

В зеркале заднего вида трудно было что-то рассмотреть, но Анатолию Михайловичу показалось, что из окна «Фольксвагена» высовывается рука с пистолетом… Выстрелили ещё раз. Полковник сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.

Впереди шоссе плавно поворачивало. Проехать поворот на скорости по скользкому асфальту было невозможно, и Анатолий Михайлович начал понемногу тормозить. Преследователи же прибавили газу. Теперь полковник уже совершенно ясно видел руку с пистолетом.

Дауд стрелял в «Ниву» почти непрерывно, не целясь и не особенно стремясь попасть в покрышку. Он просто палил, чтобы сорвать злость. Его подручный, сидевший за рулём, внезапно вскрикнул и выругался. Он слишком поздно заметил поворот! Он резко вывернул руль, машину занесло, несколько метров она прошла юзом и не перевернулась каким-то чудом. Всё-таки на шоссе она не удержалась — задними колесами съехала в кювет.

Рядом остановилась вторая иномарка. Из неё выскочили братки и принялись выталкивать застрявший «Фольксваген» из канавы. Дауд ругался и торопил их.

Полковник перевёл дыхание. Он снова попытался созвониться с Константином или Андреем, но результат был тем же самым. Судя по индикатору на панели приёмника, который постоянно лежал перед ним, машина с Хлопенковым была недалеко. Анатолий Михайлович медленно, но верно её догонял.

Однако странные иномарки и не думали прекращать преследование. Позади снова показались их фары.

Мысленно чертыхнувшись, полковник свернул к обочине и затормозил. Перебрался на заднее сиденье, достал из тайника пистолет и две «лимонки». Когда он снова нажал на газ, машины чеченцев были от него в двух десятках метров.