Но Бутов ошибся. В кейсе у доктора Грипенфлихта было аккуратно разложено новенькое медицинское оборудование.

    Внимание, проявленное криогенщиком, не осталось незамеченным.

    – Хотите помочь? – Грипенфлихт скосил на Бутова неприязненный взгляд.

    – Я? – удивился русский.

    – Ага, – кивнул, как ни в чем не бывало, доктор. – Мы с вами прежде не встречались, но, как я понимаю, вы ведь русский криогенщик?

    – Точно, – кивнул Бутов.

    – Ну так вперед! – Грипенфлихт указал на раскрытый кейс. – Действуйте! Господин?..

    – Бутов, – подсказал русский. – Николай Бутов.

    – Ну так что же вас смущает, господин Бутов?

    – Я, как вы верно заметили, криогенщик, а не врач.

    – Ах, вот оно что! – Грипенфлихт взялся двумя пальцами за кончик левого уса и слегка подкрутил его. – А я-то думал, каждый русский разбирается абсолютно во всем!

    – Вам приходилось работать с русскими? – спросил нито кайса Сакамото, полагая, что пора разрядить обстановку.

    – Нет, – тряхнул головой доктор Грипенфлихт. – Мне приходилось их лечить. И представьте себе, каждый! – Доктор едва не задохнулся от возмущения, поэтому ему пришлось сделать паузу, чтобы глотнуть побольше воздуха. – Абсолютно каждый русский считал своим долгом объяснить мне, как нужно это делать!

    – И где, позвольте спросить, вы лечили русских? – поинтересовался Бутов.

    – На военной базе «Виссарион», – ответил доктор. – Во время пятидневной войны… Не двигайтесь!

    Последняя фраза была обращена к капитану.

    Достав из кейса пятикубовую пластиковую пробирку с закручивающейся крышкой, доктор Грипенфлихт открыл ее, достал тонкую серебряную иглу и очень осторожно покручивая, начал вводить острие в переносицу Сакамото.

    – Вы участвовали в пятидневной войне? – Бутов был искренне удивлен.

    – Нет, – Грипенфлихт взял двумя пальцами вторую иголку и начал вводить ее в надбровную дугу капитана. – Но я работал в гуманитарном корпусе «Врачи Галактики». И мне так повезло, – доктор криво усмехнулся, – что меня направили в Русский сектор.

    Третья игла вонзилась в скулу нито кайса Сакамото. Четвертая – в мочку уха.

    – Вот так! – доктор Грипенфлихт закрыл пробирку с иглами и уложил ее в кейс. – Ну, капитан, как теперь ваша голова?

    – Спасибо, Питер Шаллерус, значительно лучше.

    Сакамото попытался привстать, чтобы поклониться доктору, но тот ладонью уперся капитану в грудь.

    – Сидите, больной! Еще пару минут, и все пройдет! – доктор Грипенфлихт почему-то насмешливо глянул на Бутова. – А вы говорили – таблетку! – Как будто это криогенщик предлагал накормить капитана таблетками от головной боли.

    – Питер Шаллерус, на корабле есть раненые? – спросил Сакамото.

    – Я как раз собираю информацию о пострадавших, – доктор Грипенфлихт достал из кармана персональный коммуникатор и, вооружившись световым пером, взмахнул им так, будто собирался написать сонет.