Как ни мала была вероятность найти там по возвращении Дагрефа, Лис все же на это надеялся. Он даже надеялся, что Фердулф тоже окажется там. Если уж это не свидетельствовало о его полном отчаянии, тогда других тому доказательств не стоило и искать.

Но ни Дагрефа, ни Фердулфа в лагере не оказалось.

— Куда, черт подери, они делись? Чем, черт подери, они заняты? — спросил он у Вэна, который еще ранее дал понять, что не знает ответов на эти вопросы.

— Нам остается лишь ждать, не потребуют ли имперские у нас выкуп, — сказал чужеземец. — Если Фердулф у них, то, по-моему, они могут оставить его себе.

— Есть люди, которые могли бы сказать то же самое и о Дагрефе, — мрачно произнес Джерин, — но я не отношусь к их числу. Если он у них, я отдам все, что они потребуют, чтобы вернуть его.

— То, что они запросят, вряд ли будет измеряться в золоте, меди или олове, — сказал Вэн. — Скорее всего, они потребуют, чтобы ты преклонил перед ними колени.

— Какова бы ни была цена, я заплачу, — ответил Джерин. — Неужели ты думаешь, что мне так дорог мой титул? Что я готов лишиться сына, лишь бы все продолжали называть меня королем?

— Нет, — тут же ответил Вэн. — К тому же если бы ты оказался настолько глуп, чтобы ради почестей отказаться от сына, никто все равно не стал бы называть тебя королем, потому что всем было бы противно подчиняться такому отвратительному человеку.

— Надеюсь, ты прав, — сказал Лис.

У него имелись некоторые сомнения в верности выкладок чужеземца, но ему было сейчас не до споров. Вэн, безусловно, не стал бы служить тому, кто ему неприятен, однако существовало множество дурных правителей, которым подданные с большим рвением лизали зад. Впрочем, Лис не имел никакого желания подражать ни тем, ни этим.

Он все размышлял о Дагрефе и Фердулфе. Если предположить, что они двинулись не на юг, то, может, им, наоборот, вздумалось пойти на запад, по дороге, ведущей через зловещий лес в земли, подвластные королю Джерину Лису. Он с трудом мог представить, зачем бы им это понадобилось, ибо война обещала закончиться гораздо раньше, чем сюда могло подоспеть подкрепление, но и зачем этой парочке соваться к южанам, он тоже не представлял.

Лис хлестко хватил кулаком по ладони. Чей же все-таки это был сон? Если бы ему удалось досмотреть его, то, возможно, многое бы прояснилось. Но время шло, и не прояснялось, увы, ничего.

Ближе к полудню Дагреф с Фердулфом вошли в Айкос. То ли с юга, то ли со стороны поросших лесом холмов. Их никто не сопровождал, из чего Джерин заключил, что никто не видел, откуда они появились.

Именно этот вопрос он им сразу и задал:

— Где вы болтались?

Ни один не ответил. Молчание Дагрефа было задумчивым. Это бы ладно, но молчание Фердулфа казалось чем-то совсем уж необычайным. Наконец Дагреф сказал:

— Мы ходили на встречу со Свериласом Увертливым.

— Вот так, запросто? — осведомился ласково Джерин. — Вам не составило труда миновать наши пикеты? Вам не составило груда миновать пикеты южан? Вы просто вздумали развеяться и пошли поболтать со Свериласом?

— Йо, да, — отозвался Фердулф.

Невыразительный кивок полубога лучше, чем что-либо другое, свидетельствовал, что так оно, вероятно, и было.

— Да, — подтвердил Дагреф, сам тому словно бы удивляясь. — Нам это не составило никакого труда. Я знал, что у нас все получится. Я видел сон, предрекавший, что у нас все получится, и этот сон подтвердился.

— Ха! — вскликнул Джерин, — Я, значит, был прав. Тот сон предназначался тебе. Я тоже видел его, вернее, лишь обрывки.