Опачки, оценил я, вглядевшись в «видеть магию». А у нас всё замагичено и, судя по тонкой вязи — иллюзиями. А я не вижу на что иллюзия ни даэдра, даже обидно. На этом я призвал Анаса, с интересом завращавшего черепушкой. Провожатый аж передёрнулся, но права качать не стал, топая к двемерской башне.

23. Лимонные сумерки

Топал я за долговязым упырём, призванный некрохрыч вращал черепушкой на ажурные узоры магии вокруг. И тишина. Минуты полторы, мы уже к двемерской башне подтопали!

— Ну что?! — не выдержал я, мысленно обратившись к дохлятине.

— Как что? — зловредно ответил некрохрыч. — Я могу пользоваться только твоими…

— Зараза дохлая, хорош заливать! — уже по настоящему возмутился я. — Сам врал — ты — это неосознанно созданное мной магическое вместилище! Со своими глазами и прочими дохлыми причиндалами!

— Запомнил, молодец, — ехидно проскрипел некрохрыч. — Ну да, вижу иллюзию. А за счёт связи с тобой одновременно и не вижу её. Мог и дослушать мои мудрые речи, неуважительный щщенок.

— Да… — начал было мысленно обрушивать громы, молнии и прочие атрибуты цивилизованного диалога, как сопровождающий остановился.

— Проходите сюда, — обвёл он рукой только что открытый проём. — И не пугайтесь, того что увидите…

— Что я, двемерских домов не видел? — фыркнул я, приоткрыв дверь пошире и заходя в недра башни.

Сопровождающий просочился вслед за мной, подхватив за короткое время какую-то болячку: головой дёргал и челюсть отвалил так, что серо-желтушный острый подбородок аж вывалился из под капюшона.

— Ничего ты не должен был видеть, Рарил, — хихикала перекатами костей мертвечина. — Очень мощное зачарование иллюзии, поддерживаемое камнями душ, да и не только, подозреваю. Все видят не две, а одну башню. На духов эта иллюзия действует тоже. Думаю, подействует и на известных даэдра. Это ты у нас такой уникальный, — веселился Анас.

— Я — такой, — не стал оспаривать я одно из своих многочисленных достоинств.

Тем временем аундюк справился с травмами своего отсутствия души, деловито повернул рычаг в небольшой, метра три диаметром, пустой башне. И, с шипением пара и лязгом механизмов, пол стал неспешно опускаться.

Опускался он долго, наверное, метров на тридцать, а то и на все пятьдесят. Никаких промежуточных остановок не было даже теоретически: гладкая шахта, обшитая двемеритом, с двемерскими светильниками, появляющимися через каждые пару метров спуска.

Финалом нашего спуска стал уже знакомый мне четырёхугольный коридор в двемерском стиле, с щелями по нижним углам, где был доступ к механизмам и техническим лазам автоматонов.

— Следуйте за мной, — сообщил аундюк и потопал по коридору.

А я потопал за ним, оглядываясь всякими виденьями.

— Анас, не посмотришь, что по ярусам в округе, если они вообще есть? — попросил я.

— Иллюзий — нет, — прошелестел дух. — И не думаю, что будут в этом коридоре. Агрессии этот упырь не проявляет, да и один он, справишься, если что. И вправду интересно.

И сиганул в стенку, исчезнув. А мы топали, топали уже минут десять, миновав несколько ответвлений коридора, часть которых были аж сплющены — видимо, последствия ухода под воду изначального острова.

А на одиннадцатую минуту Анас появился, с довольно кислым выражением на черепе лица.

— Пусто, Рарил. Может, хотя скорее — точно, отдельные здания сохранились, но основной комплекс внизу — залит морской водой, тысячу лет, не меньше, — сообщил Анас.