— Наглые данмеры…

— На земле которых развелось столько кровососущих паразитов, — хмыкнул я.

— Рарил, тут есть блокировка от телепортации, — озвучил Анас негромко, от чего у меня сердце несколько поменяло дислокацию, оказавшись между сжатыми булками.

Потому что проявлять свой прекрасный характер и качать права — весело, когда знаешь, что можно свалить и ввалить. Последнего я, ну вот как-то на первый, второй и даже десятый взгляд — не мог. Упыриха, развалившаяся в кресле и начавшая после моих дипломатичных слов подпрыгивать — была откровенно лютая. Не слепила, конечно, колдунской силой, но реально мощная паразитка. А если нельзя и сбежать… ну, убить не убьют, наверное. А вот бить могут начать, возможно даже ногами, печально констатировал я, продолжая радостно скалиться — ну не плакать же.

— Построенная на иллюзии, — после театральной паузы выдала зловредная и сволочная мертвечина, мелко захихикав.

— Какая же ты омерзительная дохлая скотина, — с гневом, но и облегчением отмыслил я.

— Стараюсь, — самодовольно прошелестел Анас.

— Давай сюда, — наконец буркнула упыриха, выковыривая свои мощи из-за стола и требовательно протягивая когтистую лапу.

Ну, я и дал, вариант «не отдам» в данных раскладах точно привёл бы к телепортации или пинкам средней, а возможно, и тяжёлой тяжести.

Вампирша открыла склянку, скорчила брезгливую морду лица (я аж забеспокоился — не порвётся у неё что в морде: кожа была на череп натянута натурально, как барабан). А после запустила в пепел свой лютый ноготь-коготь и потянула всякую пакость в рот. Посидела, и наконец, выдала.

— Признаю, кровь клана Аунда. Будем искать отступника. Сообщи детали, посланник.

— Горький берег. Аргониан. Три десятка выпитых, — любезно сообщил я детали.

— Несколько более подробно…. прошу тебя, — скорчилась вампирша, как будто тут не милый Рарил, а сам Магнус в гости заявился и поджаривает её несимпатичную персону.

На что я выдал историю Венду и его Изаур несколько более подробно.

— Благодарю, свободен.

— Свободен я и так, и так, — рассудительно ответил я. — А волей пославших меня я намерен, в рамках договора, убедиться в поимке виновного и достаточном наказании.

— Ты… — замерла вампирша и шибанула по мне иллюзией столь плотной, что я бы принял её за атаку школы Разрушения, если бы не ажурная, невесомая вязь. — Убедился. Так и доложишь. Уходи.

— Да щаззз! Мало того, что бездарно магичит, так ещё глупости говорит, — сообщил я потолку. — Где виновный? Не вижу! — сообщил я сидящей с обескураженной мордой упырихе.

Правда, обескураженность на глазах сменялась злобным и необоснованным гневом в мой миролюбивый адрес. Смотря на перекошеную ряху кровоссоски и наливающиеся бордово-чёрным радужки, я стал готовиться драпать. С некоторым сожалениям понимая, что, возможно, самую чуточку, немного слишком много переборщил.

Впрочем, рассказы о «самоконтроле и подготовке» старого хрыча, к счастью, оказались правдой. Упыриха поярилась, буркалами посверкала, но взяла себя в руки.

— Ожидай, — процедила она.

— Где? — заинтересовался я.

— Присядь, — махнула она неопределённо.

Ну я и присел на стол для зачарования, с интересом смотря, а что сейчас будет. Упырица же, тем временем, сыпанула пепла на стол, повозюкала его, плеснула на него какой-то пакостью из извлечённой из стола склянки. И покачиваясь, стала колебать обливионщину.