– Заплатить? Нет-нет-нет! – Мужчина энергично замотал головой и вытянул руку. – И слушать о деньгах не желаю. Вы – почетные гости Яматори. Какие еще неудобства?! Проходите, прошу.

– А они на удивление дружелюбны, – заметил Окамэ, когда мы вслед за главой направились по дороге к центру деревни. Жители кивали и улыбались нам, когда мы проходили мимо; они высовывались из дверных проемов и таились между домами. Окамэ помахал маленькому мальчику, наблюдавшему за нами из-за своей хибарки, и тот испуганно спрятался за стену. – Что с ними случилось, что они так самурям радуются?

– Не нравится мне это, – признался Тацуми, понизив голос. – Все это… странно.

– Что именно? То, что люди благодушно к тебе относятся? Да, теперь и я понимаю, что это может не на шутку бесить.

Глава деревни повел нас к огромному дому, стоявшему на небольшом возвышении. У этого дома тоже была крытая тростником крыша, но его окружала деревянная веранда, и справа и слева виднелись крылья, в отличие от однокомнатных хибарок, в которых жили крестьяне. По пути я заметила старого монаха в черных одеждах с железным посохом на плечах, присевшего под деревом у дороги. Он тоже улыбнулся нам и кивнул; я остановилась на пару секунд, отвесила ему быстрый поклон и поспешила за остальными. Окамэ очень странно на меня посмотрел, когда я его нагнала, но ничего не сказал.

Мы вошли в бамбуковые ворота и оказались в маленьком саду, где под длинными ветвями сосны блестел крохотный прудик, освещаемый заросшим мхом фонарем. Вспомнив пруд при храме Тихих Ветров, я всмотрелась в воду, ожидая увидеть там карпов или упитанных золотых рыбок, беззвучно открывающих рты. Но, увы, пруд был почти пересохшим, и плавали в нем только гнилые листья, и я разочарованно поморщилась. В сумерках на меня уставилось мое отражение – девушка с острыми пушистыми ушками и золотистыми глазами, и внутри все сжалось.

– Кицунэ, – проговорил глава деревни, и сердце у меня заколотилось как бешеное, а живот скрутило от страха. Я повернулась к мужчине, и он нервно улыбнулся. – К нам тут последнее время лисы повадились, – пояснил он. – Тащат все, что найдут. У моих бедных рыбок не было шансов.

Я с облегчением выдохнула и поспешно отошла от края пруда, надеясь, что никто не заметил в воде отражения кицунэ.

– Ох, мне очень жаль.

Позорная промашка, Юмеко. Будь осторожнее. Не время сейчас с рыбками играть.

Глава деревни распахнул дверь в дом. Я заметила, что она тяжелая и деревянная, вовсе не из тонкой рисовой бумаги.

– Асами! – позвал он, пока мы разувались у порога, прежде чем проследовать в дом. – У нас гости. Накрой стол еще на троих.

– Что вы, не нужно! – сказала я главе деревни, когда в дверном проеме появилась женщина средних лет в темно-синем кимоно и, ахнув, поспешила обратно. – У нас есть свои припасы. – Мне вспомнилось небольшое поселение крестьян у подножия гор, неподалеку от храма Тихих Ветров. Порой они забредали к нам и просили помолиться об урожае или изгнать злых духов из их домов. Монахи всегда выполняли их просьбы, в качестве платы за услугу принимая какие-нибудь мелочи вроде мешочка ячменя или тощих морковок. Учитель Исао рассказывал мне, что эти люди едва сводят концы с концами. Жизнь крестьян была нелегка; деревни голодали, потому что половину урожая риса приходилось ежегодно отправлять даймё Клана Земли – таков был налог. И мне совершенно не хотелось отбирать у этих людей пищу, раз я ничем не могу им помочь.

Но глава деревни не желал ничего слышать. Он вновь повторил, что мы – почетные гости Яматори и что непростительно не оказать нам должного гостеприимства.