— Это он... — прохрипел Лезенби. — Не было никакого животного. Меня зарезал Бартлетт... точно так же, как в том случае на Веллиране... о котором я вам упоминал... потому что я могу рассказать вам...

Он замолчал и скорчился от боли. Лицо его исказилось. Я перевел взгляд на Бартлетта и увидел окровавленный нож, зажатый в мощной руке антрополога.

— Наверное, вы были по соседству, — с горечью пробормотал Бартлетт. — Вы добрались сюда прежде, чем он умер? Вы все слышали?

Я видел, как Чанг испуганно попятился.

— Что это значит, Бартлетт? — прохрипел я, сам не узнавая собственного голоса.

— Я убил его. Конечно, я убил его. Так же, как убил синекожего на Веллиране.

— Но почему?

— Не знаю. Я просто не знаю. Туземец не захотел отвечать на мои вопросы и угрожал сообщить о моем неэтичном поведении. Лезенби... Он пришел чуть позже. Я просто использовал вас. Я сдвинул ваше восприятие времени и сунул вам в руку нож.

Я замер с открытым ртом, слыша как возятся в траве миллионы насекомых.

— Вы...

— Да, я. Это не должны были быть именно вы. Это мог быть любой, просто вы оказались там. А затем я увидел, как вы присоединились к отряду под именем Маркхэма. Ну почему это должны были быть именно вы?

Итак, веллиранина убил Бартлетт и сунул нож в руку незнакомцу — мне. А я оказался вместе с ним на Планете Семь. Это и оказалось той «странной историей», которую Лезенби обещал мне рассказать как-нибудь потом... но теперь уже никогда не расскажет.

Я уставился на Бартлетта, стоящего по другую сторону от тела Лезенби. А затем Бартлетт бросился на меня.

Он взмахнул ножом, но я оказался быстрее. Я ударил его по запястью, отклонив нож в сторону, и схватил за руку, прежде чем он успел нанести другой удар. Резко выкрутил руку, и нож полетел наземь.

— Чанг, помогите! Он не в своем уме! — закричал я.

Обезоруженный Бартлетт ударом отбросил меня к дереву. Краешком глаза я увидел какое-то создание, выползающее из джунглей, чтобы сожрать тело Лезенби. Блокировав удары Бартлетта, я нанес ему перекрестный в подбородок и добавил сильный прямой в живот.

Он отступил, ошеломленный. Я продолжал бить. Мне хотелось поскорее связать его, увезти на корабль и вернуться на Веллиран, чтобы очистить свое опороченное имя и восстановить справедливость. Но судьба распорядилась иначе.

Бартлетт зашатался, теряя равновесие. Я нанес еще один удар, он невольно сделал три шага назад и...

И земля раскрыла жадную пасть.

С испуганным вскриком Бартлетт стал проваливаться в нее, и я увидел нечто желтое и слизистое, а потом Бартлетта опутали штук пятьдесят прозрачных, как солнечные лучи, щупалец и потащили вглубь. Брызнула какая-то желтая жидкость, затем земляной провал стал закрываться.

Я застыл, глядя на все это и чувствуя тошноту. Все объяснялось проще простого: жидкость на поверхности засохла, образуя липкую хрупкую корку, и она треснула, когда нога Бартлетта ступила на нее. А там... там его уже поджидали с голодным нетерпением.

Я передернул плечами и отвернулся. Отогнав маленького полосатого падальщика от тела Лезенби, я взвалил труп себе на плечо и печально побрел к кораблю, чтобы оповестить остальных, что Планета Семь потребовала еще две человеческие жертвы.

Уже подходя к кораблю, я услышал странный звук: тонкое шипение луча бластера. Я пошел быстрее, несмотря на тяжелый груз.

Затем, выйдя на поляну, я увидел корабль. Шагах в двадцати от лифта, ведущего к люку шлюза, лежал мертвый Чанг, и в груди у него дымилась прожженная бластером дыра. А немного поближе к кораблю был Дорвин с сожженным до черна лицом. Из корабля же доносились крики и какая-то возня.

Несмотря на все, я понял, уже рванувшись к кораблю, что счет идет на секунды.