— Сама легенда, на которую опираются еретики, утверждает, что Вашингтон был столицей Соединенных Штатов, что созвучно истинным Королевским Штатам. Но всего лишь созвучно. Таким образом они выдают свое невежество, поскольку в старой речи слово или частица ООН аннулировала то, что следовало за ним, поэтому их традиция уже содержит в себе внутреннее доказательство, что речь ни в коем случае не идет о Королевских Штатах!

Толпа зааплодировала, хотя мало кто чего понимал, ведь все это были слабограмотные, невежественные люди.

Епископ, хорошо сведущий в психологии толпы, моментально убрал с лица улыбку и поспешно закончил:

— Агенты ереси Долины, как мне достоверно сообщили высокопоставленные лица безопасности, работают среди нас в организации под названием «мирный фронт».

— Никакого мира с овцекрадами из Долины! — заорал кто-то в толпе.

Раздались бурные аплодисменты и одобрительный свист среди собравшихся на площади жителей Шингтона.

— Конгресс готов проголосовать! — закричал некто в овчинном тулупе, появившись на мгновение в дверях Капитолия на вершине холма.

— Не забывайте слова Гимна! — крикнул епископ, поднимаясь на холм. — Чтите Сенат, а я прослежу за остальным. Под угрозой образ жизни Мерикан.

Епископу мешала мантия, поэтому он остановился, скинул ее и повесил на руку. Так он, министр обороны и отец секретаря добрались до куполообразной хижины из волнистого железа, а другие заинтересованные гражданскими делами пыхтели следом за ними.

Они практически заполнили галерею, которая от зала парламента была отделена оградой.

На ограде сидел Линк, потомственный Разветвитель Железной Дороги, глядя, как внутри все заполняется Широкими Массами. Широкие Массы, как известно исстари, помогали Конгрессменам в дебатах.

В Палате Сената собрался ныне весь Конгресс. После того как ураган уничтожил вторую Палату, устоявшую даже перед древними атомными бомбами, все поняли, что деление Конгресса на два здания лишь задерживало законодательство, и вот теперь они, наконец, встретились все вместе.

В зале заседаний парламента разбросали охапки сена, чтобы дать места двадцати сенаторам и конгрессменам, глядящим на Спикера, который уже занял пень в конце хижины.

У многих законодателей были окровавленные головы и шишки под спутанными волосами, а некоторые носили на перевязи оружие. Рядом с одним сенатором лежали грубые костыли, смастеренные из раздвоенных веток.

— Должно быть, они недавно занимались дебатами, — сказал министр обороны.

Пресервидент оценивающе глянул на собравшихся.

— Старшие участники, унаследовавшие свое положение, противостояли испытаниям государственного учреждения лучше всех, — с удовлетворением объявил он. — Большинство синяков и шишек я наблюдаю у тех, кого мы приговорили к сроку в Конгрессе за пьянство и дебоши.

— Политика требует навыков, — мудро заметил на это епископ.

Их прервал Спикер, открывший заседание.

— Законопроект об ассигнованиях лежит на полу в ожидании третьего чтения, — громогласно заявил Спикер. — Он должен определить выплаты в размере одной овцы в неделю штату Пентагона для гарантии, что работы над секретным оружием Титипу будут продолжены до успешного завершения. Председатель Комитета по Ассигнованиям признал это.

Конгрессмен собрал свои костыли, поднялся с их помощью и, опираясь на них, встал, покачиваясь.

— Наша справедливая страна в опасности, — начал он раскатистым голосом. — Возглавив группу налоговых инспекторов, отправившихся вечера в Долину Коннектикута, мы собрали около пятидесяти овец с ягнятами, но их изменнически отобрали у нас, выскочив из засады, состоявшей почти из сотни дубинок против наших двенадцати.