Конгрессмен собрал свои костыли, поднялся с их помощью и, опираясь на них, встал, покачиваясь.

— Наша справедливая страна в опасности, — начал он раскатистым голосом. — Возглавив группу налоговых инспекторов, отправившихся вечера в Долину Коннектикута, мы собрали около пятидесяти овец с ягнятами, но их изменнически отобрали у нас, выскочив из засады, состоявшей почти из сотни дубинок против наших двенадцати. Среди овец я узнал по мордам нескольких украденных у меня во время набега, который племена Долины совершили неделю назад. Каждый год они посягают на нас. Я уже вижу, что бесполезно пытаться снова установить над ними власть посвящением их в Рыцари, а нужно сконцентрировать всю нашу энергию на подготовке и приведении в готовность нашего долгожданного секретного оружия, что должно занять первое место и первую очередь. Мы должны по крайней мере укрепить линию границы, через которую они не смогли бы пройти.

— Чепуха! — заорал какой-то здоровенный детина с перевязанной головой, вскакивая на ноги и не ожидая, пока ему дадут слово.

— Сенатор выступает по этому вопросу? — тактично спросил Спикер.

— Выступает, — заорал детина и швырнул в Спикера камень, который угодил тому в живот и сбросил с пня. — Нам не нужно новое оружие, лучше просто прекратить взимать налоги!

— Но без налогов нам будет нечем поддерживать наше Правительство, — закричал председатель Ассигнований.

— Правительство — это чушь свинячья! — заявил перевязанный детина. — Нам оно не нужно. Племена вот имеют только главного вождя и несколько вождей-секретарей. И никаких еженедельных овец Пентагону — там вообще есть лишь один человек, — министр обороны.

— Ересь! Это все подрывная деятельность западной ереси! — закричал с галереи епископ.

Спикер снова сел на пень, держась рукой за живот.

— Обе стороны изложили свои доводы, поэтому дебаты закончены. Вы готовы голосовать? — простонал он.

В зале заседаний все вскочили, во все стороны полетели охапки сена.

Те Сенаторы и Конгрессмены, которые носили академические мантии, сняли их и аккуратно свернули. Каждый законодатель выбрал дубинку из стоявших вдоль стен комнаты, и обе стороны встретились посреди помещения. Они были примерно равны по силе.

— Отдавайте свои голоса! — велел Спикер, поспешно убираясь подальше в угол.

С криками энтузиазма правящая партия и сторонники мира набросились друг на друга, началась рукопашная, замелькали дубинки, воздух наполнила густая пыль, так что стало трудно различить отдельных Мудрых Правителей.

— Порядок, порядок, порядок! — выкрикивал из угла Спикер, достав свою дубинку и исподтишка охаживая ею по головам ближних своих.

Скандирование Спикера все же привело к тишине, пыль улеглась и Конгресс снова устроился на полу, осматривая свои ушибы, кроме председателя Ассигнований и представителя сторонников мира. Председатель еще не выдохся и, стоя у стены, хорошо орудовал дубинкой в правой руке, раз за разом опрокидывая на пол своего противника на костылях.

— Какой мастер парламентских дебатов этот председатель, — оценивающе заметил Самый Старый Старейшина.

Однако лидер мирных раз за разом поднимался и даже один раз чуть не пробил костылем оборону председателя.

— Мериканский образ жизни в опасности! — закричал Самый Старый Старейшина. — В качестве Пресервидента я накладываю свое вето!

Он перепрыгнул оградку с той гибкостью, которая еще раз продемонстрировала его право на высшую должность, схватил с пола дубинку и обломал ее о голову сторонника мира, который упал на пол и на этот раз уже не поднялся.

Министр обороны, епископ и Самый Старый Старейшина ели тушеную баранину из первой овцы, предоставленной по новому ассигнованию.