Естественно, что после этих слов, для полной убедительности, Сергей Анатольевич открыл беспорядочную стрельбу в потолок из обоих стволов…

Сорок минут понадобилось Нику, чтобы на корню пресечь этот развратный кавардак.

В конце концов, порядок был полностью восстановлен: мэр развязан, одет в штаны и с искренними извинениями отпущен домой, девчонки отправились к местам постоянной дислокации, а капитан Куликов был обезоружен и связан, после чего тут же уснул, оглашая всю округу могучим храпом.

— Вроде худой, а такой тяжёлый! — громко возмущался Банкин с трудом перебрасывая связанного Куликова через круп своего коня. — Навязался на нашу голову, гуляка кабацкий!

Кот Кукусь самостоятельно запрыгнул на спину сонного мула, замыкающего колонну.

Отъехали от этой Сандиньи на пару километров вдоль безлюдного морского побережья, из найденного плавняка разожгли жаркий весёлый костёр, сами перекусили и накормили голодного кота, дожидаясь, пока доблестный капитан придёт в себя…

Через три часа Сергей Анатольевич проснулся и хмуро попросил развязать его, что Банкин, с видимой неохотой, и исполнил.

— Опохмелиться дадите, мазуты береговые? — тут же поинтересовался Куликов, присаживаясь к костру и поправляя на длинном носу знаменитые чёрные очки.

Ник молча протянул ему заранее приготовленную и откупоренную бутылку с креплёным калифорнийским вином.

Куликов принял бутылку дрожащими руками, поднёс ко рту и в несколько жадных глотков полностью опорожнил сосуд.

— А больше нет? — жалобно поинтересовался Сергей Анатольевич, демонстративно опрокинув бутылку кверху дном, глазами указывая на редкие капли, падающие из горлышка бутыли на прибрежный песок.

— Может, и есть. Но пока — не про твою честь! — невежливо ответил Банкин.

— А что так? — деланно удивился Куликов. — Надеюсь, я не сильно покуролесил? Деревушка-то цела осталась?

— Цела, цела, — успокоил его Ник. — И погулял ты нормально, в меру. Бывало и покруче. Ты вот лучше скажи: а где «Кошка»? Ты её часом не пропил? И почему в местной гавани наблюдается такое скопление разных морских посудин?

— Мазут береговой! — зло сплюнул себе под ноги Куликов. — Надо же, сказать такое! «Кошку» пропить! Да я за свою красавицу даже самому Господу Богу пасть порву до самых ушей! Да я…

— Остановись, мистер Одноухий! — прервал его Банкин. — Ты по делу докладывай!

— По делу… Хреновые у нас дела. Опять произошла утечка информации, так вас всех растак во все известные и неизвестные места! Американская подлодка появилась — по ваши души, ясен пень, как Сизый выразился бы. Стоит в засаде, где-то у входа в местную бухту, под водой, конечно же, да и топит все суда, выходящие со стороны Сандиньи, мать её! Только выходящие топит. То есть всех впускает, а никого не выпускает! Уже восемь корыт пошли на дно. Вот такие у нас дела. Где «Кошка»? Спрятана в надёжном месте. Там, на самом краю мола манговые заросли вылезают из джунглей. Вот в этих зарослях и отдыхает моя красавица…

Ник призадумался: дело принимало непредвиденный и паскудный оборот.

— Слышь, морской волк хренов, — вмешался Банкин. — Твоя же «Кошка» вооружена до самых зубов! Может, просто потопить эту подводную лодчонку — к нехорошей маме? А?

Куликов многозначительно пощёлкал пальцем по кадыку.

— Выпить бы мне, мазуты! Налейте болящему, Христа ради! Потопить? Да запросто и с нашим удовольствием! Только для этого надо, чтобы эта подводная лоханка всплыла в прямой видимости.