Я молчал.

– Хойд? – окликнула Локон. – Ты меня слышишь? Понимаешь, о чем я толкую?

– Думаю, что понимаю… Но видишь ли, все это так сложно… – Я наклонился к девушке еще ближе. – Мне нужно сказать тебе…

– Да-да?

– …кое-что важное.

– И что же?

– Только никому ни-ни, хорошо? – прошептал я. – Сандалии с носками в этом сезоне будут невероятно популярны. У всех крышу сорвет! Помяни мое слово!

Локон вздохнула, плохо скрывая раздражение.

Мне-то вполне привычно, когда люди реагируют подобным образом, однако я все-таки предпочитаю раздражать окружающих не иначе как намеренно. Выводить публику из себя случайным образом – это противоречит моей профессиональной этике. Как если бы рабочий, страдающий лунатизмом, построил новую дорогу во время своих ночных похождений. Представляете, какой удар хватил бы прораба, если бы такое приключилось? Как не разбудить лунатика, будь он неладен, но заставить его отправиться на законный обеденный перерыв, чтобы не получить выволочку от профсоюза?

– Хойд, послушай… – вновь привлекла мое внимание Локон. – На этом листке я написала множество всяких слов, так или иначе связанных с проклятиями… Видишь? Скажи, есть ли среди них те, которые ты говорить не волен? Если дашь понять, какие тут запретные, у меня появится шанс снять с тебя проклятие.

Идея была очень даже ничего, и я бы изрядно ею вдохновился, если бы не задумался в тот миг, отчего это никто не шьет одежду из носовых платков…

Или все-таки шьет?!

Локон вручила мне список слов. Склонив голову набок, я внимательно его проштудировал, а затем кивнул.

– Есть что-нибудь? – спросила Локон.

– Кажется, – заявил я, – я только что разучился читать.

Проявив поистине мифическое терпение, Локон забрала у меня список. Она читала вслух, а я повторял.

– Ну? – спросила Локон.

– Некоторые из этих слов я определенно слышал раньше. Правда, я уже успел забыть правила твоей игры. В ней слово отгадывают по картинке? Или я должен разыграть сценку?

Локон застонала и легла на спину, глухо стукнувшись головой о палубу.

– Может, ты сумеешь подсказать мне путь до острова Колдуньи, даже пребывая под чарами?

Я не ответил.

– Хойд?

Я улыбнулся. Один из передних зубов я замазал черной ваксой, чтобы все думали, будто у меня нет резца. Мне казалось, что это очень модно и круто. Во всяком случае, многие Дуги ходили щербатыми.

– А что, если называть буквы? – спросила Локон. – Ты будешь сосредоточенно думать о том, как разрушить проклятие, а я – спрашивать: «Есть такая буква в слове или нет?» Теоретически, если такая буква в нужном нам слове имеется, сказать в ответ ты ничего не сможешь.

А вот эта идея оказалась никудышной. Слишком уж просто. Разумеется, Колдунья подобный метод предусмотрела и «запрограммировала» жертву таким образом, чтобы та не могла подтверждать или опровергать слова, имеющие хоть какое-то отношение к заклятию.

Кроме того, конкретно мой случай… Ну вы понимаете…

– Буквы… – повторил я. – Называть слово по буквам… Читать…

– Да, именно так, – сказала Локон. – Кстати, ты не ответил на мой вопрос. Расскажешь, как добраться до острова Колдуньи? Наверное, для этого не обязательно снимать проклятие?

Я молчал.

Здравомыслящая часть меня искренне надеялась, что Локон заметит, как многозначительно я молчу.

– Погоди-ка! – Локон села. – Каждый раз, когда я завожу речь о путешествии к Колдунье, ты умолкаешь.