Обдумав услышанное, Локон заколебалась: а не лжет ли Ксизис? Если исцеление будет полным, то это отличная уловка, чтобы убедить Ворону добровольно остаться в услужении у дракона до скончания дней. Как бы там ни было, Локон мудро решила ничего по этому поводу не говорить.

– Ну что ж, сделка свершилась, – сказал Ксизис. – Хоть моя выгода и невелика, я обязан тебе заплатить. Так что проси. Да поторопись.

– Можете ли вы снять проклятие Колдуньи?

– Нет, – ответил Ксизис. – И в твоих поисках помогать не стану. На этой планете я страшусь только одного существа… и это отнюдь не твой дружок Цефандриус.

(Как грубо!)

– Даже не знаю, есть ли у меня желание… – устало произнесла Локон. – Спасибо и на том, что я осталась жива… – Она замялась. – Разве что…

– Разве что?

– Разве что вы будете настолько любезны, что исполните три желания! Три маленьких вместо одного большого.

53. Выжившая

Вскоре измученная Локон преодолела самый крутой подъем туннеля и вышла на поверхность спорового моря. В руках она держала три свертка: один побольше и два поменьше.

Первым, кого Локон увидела, оказался Лаггарт. Облокотясь на планшир, старпом нес свою вахту в ожидании возвращения Вороны. Локон и Лаггарт встретились взглядами. Не дожидаясь, когда мозг обработает визуальную информацию, канонир опустил пистоль и отошел назад. Он доверился здравому смыслу и внезапной вспышке боли в боку.

В следующую секунду над фальшбортом замаячило с десяток лиц – гораздо более дружелюбных, чем физиономия Лаггарта. Команда радостно приветствовала Локон. Она доплелась до шлюпки и погребла в сторону корабля. Когда Дуги принялись поднимать Локон на палубу, туннель схлопнулся и поверхность моря выровнялась.

Наверху девушку восторженно встречала Энн.

– Как?! – восклицала она. – Как тебе удалось?!

– Наверное, Вороне следовало заткнуть мне рот кляпом, – ответила Локон. – Запомни, Энн: если когда-нибудь захочешь совершить важный обмен, позаботься о том, чтобы твой заложник не заговорил в самый неподходящий момент.

Вы будете удивлены, узнав, как часто впоследствии мне помогал этот совет в путешествиях.

– Вот, это тебе. – Локон вручила Энн один из маленьких свертков. – Дракон не мог решить мои проблемы, поэтому я попросила у него кое-что для тебя.

Энн приняла сверток и вопросительно посмотрела на Локон, но та слишком устала, чтобы даже пытаться что-то объяснять. Команда, уловив ее настроение, расступилась и освободила ей путь к доктору Улааму, который оказывал помощь Форту и Салэй. К тому времени он уже смазал их раны одной из своих чудодейственных мазей. Разумеется, его снадобья не исцеляли мгновенно, однако выздоровление ускоряли значительно, а значит, улучшали и самочувствие больного.

Между делом Улаам рассказывал Форту, до чего же это замечательно – обзавестись новым носом и обонянием. Как и всегда, ему было что предложить на выбор. Но Форт лишь оцепенело смотрел перед собой, привалившись к фальшборту.

(Кстати говоря, я всегда мечтал примерить нос, нечувствительный к запаху сыра.)

Локон опустилась перед Фортом на колени, а затем осторожно сняла ткань с большего из двух оставшихся свертков и явила его взгляду дощечку – копию той, что испортила Ворона.

Без пафосных слов, которые здесь, впрочем, и не требовались, Форт заключил Локон в объятия. Развернула свой сверток и Энн. Точно дохлую мышь, она держала двумя пальцами очки за дужку.

– Дракон сказал, что у тебя расстройство зрения под названием… Как же он это назвал?.. Ах да, микропсия! – вспомнила Локон.