Однако теперь ситуация виделась девушке иначе. Вероятно, бабочка знает, чего хочет, и стремится к цели, какой бы недостижимой та ни казалась. Эта бабочка вовсе не самоубийца, она просто очень упорная.

Локон вернула чашки в сумку, кроме той, что с бабочкой, и оловянной кружки. Эти две ей нравились больше остальных. Одна – символ решимости, вторая – большая, увесистая и прочная – настоящее оружие.

«Я и есть эти чашка и кружка, – подумала Локон. – С одной стороны, неисправимая мечтательница, с другой – прагматик до мозга костей. Две противоположности, служащие одной цели. Удивительно, но факт. А эта бабочка… Она ведь отправилась через океан в одиночку. В отличие от меня, не потащила целую команду на верную смерть…»

Локон перевела дыхание, собрала волосы в хвост, прихватила чашку и кружку, а затем вышла на палубу.

– Салэй, – обратилась она к рулевой, – я передумала. Шлюпку на воду! Я отправляюсь в Полуночное море. Одна.

58. Чудовище

Возражений было море.

– Одна?! – ужаснулась Салэй. – Капитан, вы, часом, не с луны свалились? Безумная идея!

– Я иду с тобой, – заявила Энн. – Буду тебя защищать. Смотреть во все четыре глаза и палить из всех моих шести пистолей!

Даже Лаггарт, уныло маячивший за спиной офицеров, выглядел обеспокоенным.

«Но почему?» – поднял свою волшебную дощечку Форт.

– Я хочу поэкспериментировать с полуночной эссенцией, – объяснила Локон. – Посмотрим, смогу ли уничтожить чудовищ или взять их под контроль. Если не смогу, то нет и смысла идти вперед и все мои надежды – пустые фантазии. Я отправляюсь одна, потому что не вижу резона брать вас с собой. Вы не сможете мне помочь.

– По-моему, это плохая идея, капитан, – скрестив руки на груди, сказала Салэй. – Я не могу отпустить вас одну в незнакомые воды.

– Но я ведь капитан, верно? – спросила Локон. – Разве не могу я принять решение сама?

– Можете, но не должны, – ответила Салэй.

Ирония – занятное понятие. Я имею в виду ее классическое толкование, которое гласит, что это выбор, ведущий к диаметрально противоположному результату. Языковеды сетуют, что «ирония» почти повсеместно используется не к месту. Однако первое место по частоте убийственно неуместного употребления занимает все-таки слово «буквально», неверное понимание которого в данной ситуации уже само по себе является ироничным.

Я не из тех, кто придирается к словам. Использовано слово верно или неверно – меня это волнует мало. Мне даже нравится, когда слова меняют свое значение. Прелесть языка – в его неточности. А неточность, в свою очередь, есть кульминация человеческого существования, ведь наши эмоции и наши души отнюдь не совершенны. Словами, точно раскаленным оружием из горна, можно резать и жечь сердца. Ораторствуя, мы позволяем словам преображаться, наделяем собственную речь новыми, неожиданными смыслами.

И все же ирония – занимательная концепция. Она возникает лишь тогда, когда мы желаем ее видеть. Ключ к иронии – предвкушение, без которого истинная ирония невозможна. Мы порождаем иронию из ничего, как только представляется такая возможность. Ирония – это искусство. Правда, плодами иронии, в отличие от других видов искусства, является трагедия.

Ирония – это переворот с ног на голову. Почувствовав ее горечь, готовьтесь к тому, что ваша жизнь уже не будет прежней. И кстати, щепотка иронии способна спасти любую, даже самую скучную историю.

Поэтому наблюдайте, подмечайте и наслаждайтесь!

– Я больше не собираюсь создавать вам трудности, – заявила Локон.