– В подобных случаях невероятно сложно дать объективную оценку, – ответил Улаам. – Но конкретно в этом… Что ж, скорее да, чем нет. Если бы ты узнала, каков настоящий Хойд, ты бы сильно удивилась. Как бы ни забавляли нас фееричные эскапады нынешнего альтер эго Хойда, в действительности это совершенно другой человек. Не тот юнга, которого мы с тобой видим каждый день.

– В своем истинном обличье он ведет себя не столь вызывающе?

– Ну нет… Обычно фанфаронится еще больше, но это не мешает ему демонстрировать незаурядный талант, когда того требует ситуация. Если и существует на этой планете человек, способный одолеть Колдунью и спасти команду от гибели, так это Хойд. Локон, я не преувеличиваю. Когда наш дорогой друг в кричащих труселях чего-то хочет по-настоящему, он своего добивается. Во всем космере, наверное, лишь несколько таких персон, как Хойд, – кому под силу влиять на исторический ход событий в планетарном масштабе.

Хочу, чтобы вы знали: эти плавки с пайетками я приобрел задолго до того, как был проклят, и о покупке ничуть не жалею.

Локон обдумала услышанное и пригубила чай. Неслыханная храбрость! Я вот не пью ничего приготовленного Улаамом, пока не проверю на каком-нибудь комнатном растении.

– Если он такой могущественный, то как удалось Колдунье его заколдовать? – спросила Локон.

– Мм… Без понятия, – ответил Улаам. – Впрочем, мне это не кажется удивительным. Хойд очень способный, но он зачастую переоценивает свои силы. Могущественный человек, считающий, что он могущественней, чем есть на самом деле, обречен. Именно неумение провести границу между «могу» и «думаю, что могу» приводит таких, как Хойд, к катастрофическим провалам.

Что ж, признаю, в этих словах есть доля истины.

– И тем не менее я считаю, что произошедшее с Хойдом отнюдь не случайность. Если бы мне пришлось спорить на деньги или на что-то более ценное, например на мой любимый комплект ногтей, то я настаивал бы на версии, что Хойд намеренно позволил наложить на себя проклятие и сейчас испытывает трудности, которых попросту не предвидел, когда решался на этот отчаянный шаг.

– Но какой смысл? – спросила Локон. – Для чего это ему понадобилось?

– Я еще не решил для чего.

Объяснение показалось девушке неубедительным. Но на этот раз Улаам (к сожалению) был прав. Я и впрямь искренне верил, что к этому времени разберусь со своими неприятностями, однако все оказалось несколько сложней.

К счастью, я был уже близок к избавлению. Ближе, чем когда-либо. Потому что именно в этот момент Локон осенила самая блестящая идея за все время нашего путешествия.

– Так, может, мне не стоит сражаться с Колдуньей?.. – предположила Локон. – Может, надо как-то устроить, чтобы с ней сразился Хойд?

– Мм… А что, пожалуй, это может сработать.

Локон извинилась и задумчиво побрела к себе в каюту. Там она полезла под койку и вытащила сумку. Прошло немало времени с того дня, как она любовалась в последний раз своей коллекцией. То восхищение, что она испытывала раньше при виде этих чашек, никуда не делось, но теперь…

Теперь ей попросту некогда было восхищаться. Капитан Локон пользовалась только большой металлической кружкой. Чисто по практическим соображениям: если будет качка и кружка упадет со стола, она не разобьется.

Однако сегодня у Локон возникло желание осмотреть всю коллекцию чашек. Она извлекала их по одной и ставила на стол. Последними достала те, что прислал ей Чарли. Ее взгляд замер на чашке с бабочкой, парящей над океаном. Локон вспомнила историю, которую придумала в самом начале плавания. Ей тогда казалось, будто бабочка попала в беду.