— Меня зовут Сара Доунс. Я — уполномоченный сотрудник от управления округа Викбург, — объявила она. — Лейтенант Брекстон по дороге в Монумент попросил меня ознакомить вас с уже располагаемой нами информацией.

— Это в стиле Брекстона, — в отвращении от собственного испуга и раздражения буркнул Трент. Сюрпризы не радовали его никогда, будь они в его личной жизни или на работе. Он ожидал длинную дорогу, в тишине, наедине со своими мыслями, чтобы взвесить все, чем ему придется заниматься. Но теперь он полагал, что, начав работать по дороге в машине, он сможет сэкономить время на всякую неизбежную рутину, уже прибыв на место.

— О вас известно уже не только у вас дома, — сказала Сара Доунс. — Я читала копии ваших протоколов и слушала записи, и это помогло мне в моих собственных расследованиях, — она остановилась, будто решила не говорить всего, о чем хотела бы рассказать.

— Спасибо, — сказал Трент, отвалившись на спинку сидения, когда лимузин мягко тронулся с места. Затененные стекла отделили их от оставшегося снаружи мира. За стеклянной перегородкой водитель выглядел тенью, взявшейся за тень баранки руля.

— Брекстон попросил рассказать о том, как мы выстраивали последовательность событий. Подозреваемый будет доставлен в управление полиции вместе с еще четырьмя подростками, живущими по соседству. Конечно, всех туда доставят под предлогом, что они могут помочь следствию. Подозреваемый будет изолирован на все время вашего визита.

Что-то в ее голосе, может быть, тон разговора или интонация (он не сразу смог это различить), заставило Трента на нее взглянуть. Тонкий макияж, включая пастельно-розовую помаду на губах, коричневый деловой костюм, белая блузка — все было скромным и элегантным. Ей было тридцать, ну, может год-два плюс или минус. Сама ненавязчивая привлекательность.

Рядом с ней он почувствовал себя отнюдь не молодым. Что, ее свежесть и решительность заметно выделялась на фоне его усталости? Дело не только в возрасте, ему могло быть и десять, и пятнадцать. Все те признания в злодеяниях — все, что он выслушивал, неизбежно становилось частью его, что разделяло их намного сильнее, чем годы. Между ними пролегали целые миры.

— Что ж, давайте мне вашу информацию, — сказал Трент.

— Прочитайте этот факс. Брекстон слишком дотошен.

— Я хочу услышать это от вас. Расскажите мне о подозреваемом.

— Его зовут, как вы знаете, Джейсон Дорент. Ему двенадцать лет. Стеснительный, в какой-то степени интроверт, немного заторможенный. Но в прошедшем учебном году ударил одноклассника в школьном кафе. Очевидно, без особого на то основания. Был знаком с жертвой, жил с ней на одной улице. Он был одним из последних, если не самым последним, кто видел ее еще живой. Брекстон убежден, что преступление совершил именно он.

В тоне ее голоса снова был намек на сомнение. Инстинкт Трента редко его подводил, разве лишь когда он начинал подсчитывать свои успехи. Как бы то ни было, он старался не руководствоваться инстинктом.

— А вы? — спросил он.

Она послала ему полный удивления взгляд.

— Я?

— Да, вы считаете, что этот мальчик — преступник?

— То, что я считаю, наверное, не имеет значения.

— Нет, как раз имеет, — продолжал настаивать Трент. — Все имеет значение. И если вы что-нибудь знаете, то уж поделитесь этим прежде, чем я приступлю к делу.

Она вздрогнула.

— Все правильно, хочу заметить, что во многом я сомневаюсь. Отсутствуют физические доказательства. Ничто не связывает этого мальчика с местом преступления. И, мне кажется, что Брекстон испытывает излишнее давление. Городок, сенатор, сжатые сроки…

— Другие подозреваемые?

— Их не в чем заподозрить.