Последние двое суток Капистран провел на Лонг-Айленде, где работал как проклятый с двумя помощниками, студентами университета Стоуни-Брук. Один был из Ирана, другой — из Афганистана. Комичная ситуация: студенты, обучающиеся в Нью-Йорке, помогают взорвать город. «Вот она, долбаная страна затраханной свободы». Свою команду они называли «Проектом „Манхэттен“». Кто понимает, тот поймет.

Поначалу они предполагали изготовить мощную бомбу, однако пришли к выводу, что она, выщербив кратер в дорожном полотне, вряд ли опрокинет такой мост, как Куинсборо. Студенты-умники объяснили, что результат действия бомбы Капистран может представить, если бросит на мостовую хлопушку. Такого рода взрыв характеризуется «трусливыми силами, которые всегда ищут путь наименьшего сопротивления». Другими словами, бомба только обожжет дорогу, тогда как основная разрушительная энергия уйдет в стороны и вверх.

Сегодня этого недостаточно. Слишком мягко. Нужно совсем другое.

И тогда эти грамотеи, пораскинув мозгами, нашли гораздо лучший способ взорвать мост. Они подробно расписали, как и где установить несколько зарядов небольшой мощности Подобной методикой пользуются подрывники, когда сносят старые здания.

В планы Билла Капистрана никак не входило попасться в руки ФБР, а потому он предполагал послать к мосту аквалангистов, чтобы те заложили заряды под опорами. Несколько раз Билл сам приходил на мост и, к своему удивлению, обнаружил полное отсутствие какой-либо охраны.

Нынешнее утро не приготовило никаких неприятных сюрпризов. Капистран и двое помощников спустились к опорам, и никто им даже пальчиком не погрозил.

Издалека окрашенная в серебристый цвет старая конструкция казалась легкой, даже изящной, и ее истинная мощь проявлялась только вблизи: массивные фермы, огромные, с коленную чашечку, заклепки.

Опрокинуть такую махину — безумие, и все же Капистран не сомневался: план сработает.

Иногда он задумывался: почему так случилось, откуда в нем это недовольство, это раздражение, эта злость? Черт возьми, всего несколько лет назад он, служа в морской пехоте, был членом спасательной группы, вытаскивавшей в Боснии сбитых в тылу противника пилотов вроде Скотта О'Грейди. Что ж, Билл Капистран больше не герой войны. Он стал всего-навсего еще одним капиталистом, работающим в существующей системе, так? И в этой констатации факта заключено куда больше правды, чем позволяют себе считать многие.

Спускаясь к опоре моста, Капистран невольно напевал под нос слова нелюбимой песенки: «Клево. Мне так клево».

Глава 55

То, что произошло потом, было в высшей степени невероятно, странно, непонятно.

Назначенный срок миновал — и ничего не случилось.

Ни посланий от Волка, ни террористических актов. Ничего. Тишина. Жуткая, пугающая тишина.

О том, что происходит, знал только один человек — Волк. Или, может быть, Волк, президент и несколько ведущих мировых лидеров. Ходили слухи, что президент, вице-президент и кабинет уже покинули Вашингтон.

Но ведь не могло же все просто взять и остановиться? По крайней мере газеты придерживались другого мнения. «Пост», «Нью-Йорк таймс», «Ю-Эс-Эй тудей», Си-эн-эн — все они каким-то образом пронюхали об угрозе, нависшей над крупнейшими городами мира. Никто не знал, над какими именно городами, как никто не знал, от кого исходят угрозы. Но после нескольких лет желтого и оранжевого уровня опасности, о введении которых неоднократно объявляло министерство национальной безопасности, угрозы и слухи всерьез, похоже, не воспринимали.

Эта неопределенность, эта война нервов тоже были составными частями плана Волка.

На уик-энд в День памяти я вернулся в Вашингтон и сразу лег спать. Меня разбудили звонком и потребовали срочно прибыть в Гувер-билдинг.