— Да я смотрю, что и внешне он изменился крупно. Эдакий прямо князь с лубочных картинок. Слухай, Киррлис, а сбить фашистов он может? А то нервов уже никаких нет на эти их летающие тарахтелки. Всё кружат и кружат, да ещё так близко от лагеря.

Собеседник подразумевал немецкий самолёт-разведчик, круживший прямо сейчас над лесом недалеко от нас. И, что интересно, совсем рядом с посадочной полосой, куда опускались бомбардировщики несколько дней назад. Я могу только догадываться, как немцы сумели так точно вычислить это место. Скорее всего, неподалёку находился какой-то отряд разведчиков, ищущий нашу базу (а немцы не прекращают поиски с момента, как я устроил показательную казнь их людей в Витебске). И они сначала заметили сигнальные ракеты, а потом наблюдали за посадкой «юнкерсов» и «хейнкелей». При наличии хорошей оптики, карты с компасом и умению работать с ними, можно с огромной точностью определить примерные координаты посадочной полосы. Тут я сам совершил ошибку, когда приказал варгам патрулировать лес в районе километра от полосы. Нужно было расширить радиус. Ну, да чего уж теперь локти кусать.

— Нет, вряд ли, — отрицательно помотал я головой. — Павел почти ничем от обычной птицы не отличается. Чуть быстрее, сильнее, крупнее и выносливее обычного сокола, и только. Против самолёта из металла он ничего не сделает, скорее сам может погибнуть, если враги его обстреляют из пулемётов. Амулетами пользоваться в звериной форме он не может, сам знаешь по себе.

— Экая жалость, — с досадой крякнул беролак.

Не став дожидаться Струкова, я ушёл к себе, где опять засел за амулеты. А уже поздним вечером, когда феечки натаскали к дубу гору металла с самолётов, занял место на троне и принялся трансфигурировать те ингредиенты и строительные материалы, в которых нуждался для усиления Очага. В первую очередь я заставил проклюнуться пять новых пищевых древ. Мне теперь кучу людей кормить, так что, продукты нужны больше, чем оружие и новые бойцы. Потом поставил в очередь древо трансфигурации, чтобы получать ингредиенты быстрее и больше. Чем Очаг становился крупнее, тем в более значительном количестве золота, самоцветов и прочих стройматериалов он нуждался. Да и перерождения людей в волшебные создания забирают немало средств.

На следующее утро, стоило мне показаться на крыльце, как ко мне подошёл Струков с донельзя смущённым видом.

— Лорд, простите меня за вчерашнюю выходку, — сказал он. — Готов понести любое наказание.

— В этот раз прощаю, принимаю во внимание твоё состояние после обращения.

— Благодарю, лорд, я больше не подведу, — просиял парень.

— Что-то ещё? Говори, я же вижу, что у тебя ещё остались вопросы.

— Да, лорд. Разрешите мне до родных слетать. Я быстро! Уже завтра днём буду здесь, — торопливо произнёс он и с мольбой посмотрел на меня. — А ещё ребята просили письма занести их семьям, чтобы те за них не переживали. Ну, кому будет по пути мне.

— Далеко?

— В Невдубрстрой, это рядом с Ленинградом.

— Ленинградом? — повторил я.

— Да. Немцы хвастаются, что окружили его и вот-вот захватят. А рядом мои родители живут, на Неве, можно сказать.

«Или уже не живут», — подумал я, а вслух продолжил: — Хорошо, ты можешь лететь, но я запрещаю тебе встревать в бои, нападать на немцев, сообщать о себе и показываться кому-то кроме родичей. И мстить, в случае чего, за них тоже. Сам понимаешь, сейчас война идёт, а немцы не жалеют гражданское население. С ними могло случиться всё, что угодно

Тот молча кивнул, стиснув кулаки. Но не от злости на меня, а от эмоций и душевной боли за семью.