* * *

Не успел я перевести дух после поиска секретных немецких аэродромов, как пришлось отправляться в Витебск, где срочно понадобилась моя помощь.

— Товарищ Киррлис, выручайте, — обратился ко мне Телегин, стоило мне появиться в штабе десанта в Витебске. — Нужно, чтобы вы поставили на ноги наших бойцов. Хотя бы сотню человек. Вы же можете?

— Я… — хотелось отказать, но посмотрел на собеседника, кивнул. — Хорошо, попробую. Обещать не стану, что всё у меня получится, сил у меня очень мало. Подготовьте пациентов и обеспечьте секретность.

— За полчаса всё сделаю. Вы пока отдохните.

— Какой тут отдых, — пробурчал я. — Тоже пойду готовиться.

Выйдя на улицу, я приказал Прохору незаметно умыкнуть трёх-четырёх немцев из тех пленных, что оказались в руках красноармейцев. Когда он ушёл, я вдруг подумал о том, как хорошо, что моя внутренняя энергетика уже достаточно пришла в норму. Прежних сил я не вернул (да и когда, если приходится свою Силу отдавать Очагу, чтобы тот быстрее развивался), но каналы и аура уже не выглядят гнилым кружевным покрывалом, как после переноса на Землю. Уже могу проводить ритуалы из тёмных разделов магии куда чаще, чем в прошлом году. Правда, пока лучше заниматься только небольшими жертвоприношениями. Повторить ритуал с пшеном даже не подумаю. Мне после такого придётся надолго забыть о любых чарах из Чёрной магии. Да и Очаг пополнять энергией при помощи подобного я не стану. Лучше медленно, но верно, через новых знакомых Красного Обсидиана при помощи кристаллов с чистой нейтральной маной. Плюс, сферы Ашшуанума очень помогают, забирая негативную энергию, что разливается в местах тёмных ритуалов. У меня их скопилось уже достаточно, чтобы продать через Гая в соседнем мире.

Раненые красноармейцы уже ждали меня в одном из зданий в самом центре защищаемых позиций. Стоит добавить, что за несколько дней яростных боёв десантники Спицына сдали несколько улиц на северной и восточной окраине Витебска. А ещё немцы почти вплотную подошли к территории шталага. К счастью, там не было никого, иначе потери превысили бы все пределы, так как наступающие буквально усыпали бараки и проходы между ними минами и снарядами.

— Сто восемнадцать человек. Пулемётчики, артиллеристы и лучшие бойцы, — сообщил мне Телегин.

— Решил их таким образом наградить и показать пример для остальных, кто не лучший боец?

— Вы меня не так поняли, — поджал губы комиссар. — Эти солдаты, — он кивнул на ряды перебинтованных мужчин, многие из которых пребывали в беспамятстве, — лучшие и громят гитлеровцев так, как никто другой. Пусть это выглядит цинично, но для всех нас лучше будет, если они так и дальше станут сражаться. Да и кого мне ставить к оставшимся орудиям и миномётам, как не их расчёты? А кому, как не пулемётчикам бить по врагу из пулемётов, да так, чтобы ни одной пули мимо?

— Всё, всё, я тебя понял, — ответил я ему. — Вылечу я их. Богатырями не станут, но раны исчезнут. Вот только приготовьте им сытный обед после лечения.

— Обед будет, — вздохнул Телегин, — но вряд ли такой уж сытный. Уже со вчерашнего вечера сидим на сухарях и жидком кулеше.

Я в ответ просто пожал плечами, потом спросил:

— От командования есть приятные новости?

Тот опять вздохнул:

— Идут тяжёлые бои. Благодаря этому на нас фашисты давят слабо. Но прорвать оборону наступающие части пока не могут. Может, вы как-то поможете?

Я даже опешил от такого заявления:

— Комиссар, а ты и все ваши не обнаглели? — от злости у меня сел голос и вышло натуральное змеиное шипение.