— Прощу прощения, был неправ, — выдавил из себя комиссар. При этом аура показывала, что ему хотелось наорать на меня и даже двинуть в зубы. Как же, какой-то непонятный партизанский командир вдруг посмел повысить голос и поставить на место одного из старших командиров Красной армии. — И займитесь ранеными, товарищ Киррлис. Понимаю, что все мы устали и находимся на взводе, но лучше приберегите свою злость для фашистов.

И быстро ушёл.

«Даже не успел ему рассказать про немецкие аэродромы и пленных там, — подумал я, смотря ему в спину. — Ладно, Спицыну сообщу, если он ещё жив».

С лечением всё прошло привычно. Я выгнал всех лишних, поставил оборотней охранять подступы к нему, закрыл здание пологом отторжения постороннего внимания, усыпил тех, кто был в сознании, после чего начертил ритуальные знаки на полу и стенах помещения, куда собрали пациентов. Их было больше, чем я рассчитывал, но должен справиться. Вскоре я уже развеивал в прах высушенные тела немцев, чья жизненная энергия ушла на восстановление здоровья красноармейцев. Далее я снял магический полог и покинул здание. Вымотался — слов нет. Даже не помню, как добрался до подвала, который мне и моим помощникам был выделен под жильё в Витебске.

Проснулся в кромешной темноте под грохот близких взрывов. Рядом тускло светились ауры кого-то из оборотней. Одну опознал, как Прохора. Ещё две мне были незнакомы.

— Прохор, — окликнул я.

— Да, Киррлис?

— Сколько времени?

— Да уж четвёртый час ночи пошёл, — отозвался он.

Так, а я около восьми закончил лечение. Хм, а неплохо я так поспал. Даже забыл, когда так много дрых в последний раз. Вот что значит накопившаяся усталость. Зато сейчас чувствую себя так, что готов горы свернуть. И… и…

«Резерв подрос? Да ладно?! — приятно удивился я, проведя быструю диагностику. — Значит, на поправку иду!».

Последняя новость стала для меня, как глоток тонизирующего эликсира.

— Прохор, сделаем нашим союзникам ещё один подарок, — быстро сказал я, когда встал с постели.

— Ещё немцев умыкнуть? — догадался беролак.

— Ага. А потом займёмся своими делами. Кстати, что так гремит? Фашисты наступают?

— Не, енто Спицын решил отвоевать потерянные позиции и ударил на северной окраине.

— Ясно. Ладно, потом сам там гляну что почём. Дуй за жертвами, а я к военнопленным за пациентами.

Мне практически не пришлось уговаривать никого. Изможденные люди готовы были встать в очередь в три ряда и отсюда до заката, чтобы вернуть часть здоровья и силы, взять оружие и пойти биться с ненавистным врагом. Не прошло и полутора часов с момента моего пробуждения, как ещё восемь десятков солдат встали в строй. Отправив полковнику сообщение о сделанном и о последних событиях с одним из оборотней, я обернулся в сокола и отправился в Цитадель.

«Он доживает последние деньки, нужно будет новый создавать», — пронеслась в голове мысль, когда я оценил состояние оборотного амулета.

Только я прилетел домой, как в дверь постучались.

— Можно, — разрешил я.

В комнату вошёл смущённый Красный Обсидиан.

— Киррлис, лорд, позволь попросить тебя об одном деле.

«А это что-то новенькое», — удивился я, услышав его слова.

— Ох, прости меня, что не поприветствовал…

— Ерунда, — махнул я рукой и казал на лавку у стола.