— Спасибо, что пришел помочь мне.

— Как я и сказал, я счастлив это сделать. Йэн наклонился, подхватил ее на руки и решительно пересек комнату. Франсис бросилась перед ними.

Только на один короткий миг, когда Йэн укладывал ее на диван, в его карих глазах Мэри увидела то, от чего ее дыхание остановилось: страстное желание. Но он тут же отвернулся к Франсис и абсолютно ровным голосом спросил:

— Я еще чем-нибудь могу помочь?

— Нет, благодарю вас, милорд, — ответила Франсис.

— Мэри, что бы ты еще хотела?

Мэри закусила губу.

— Пару книг из библиотеки. Франсис не умеет читать, а потому не может помочь мне. — И про себя Мэри добавила, что непременно исправит это, как только выздоровеет.

Йэн кивнул.

— Конечно. Я должен был сам подумать об этом… Уверен, что Барбара с удовольствием поможет тебе.

Мэри опустила глаза на зеленый с персиковыми узорами ковер. Кузина Йэна являлась к ней каждый день ровно в три тридцать и оставалась десять минут. И те десять минут были самыми длинными в жизни Мэри, поскольку обеим женщинам совершенно нечего было сказать друг другу…

— Барбара занята ведением хозяйства. Я не чувствую себя вправе доставлять ей дополнительные неудобства.

— Я вскоре вернусь с книгами, — коротко сказал он.

Йэн вышел, и Мэри огляделась. Она попросила, чтобы ее принесли в одну из комнат, которой когда-то занималась его мать.

Впечатление портили лишь задернутые шторы. Решительно задрав подбородок, Мэри повернулась к Франсис:

— Пожалуйста, отдерни шторы. Я не желаю сидеть в темноте.

Франсис вздрогнула, но немедленно отправилась выполнять просьбу хозяйки. Яркий солнечный свет хлынул в комнату через высокие окна, и Мэри почувствовала, как поднимается ее настроение.

— Что ты делаешь, Франсис? — прозвучал суровый голос Барбары.

— Франсис, пожалуйста, поднимись в спальню и принеси мою шаль, — тихо попросила Мэри.

Хорошенькая горничная озабоченно взглянула на госпожу.

— Вы уверены, миледи?

Мэри молчала, и Франсис, не переставая озабоченно хмуриться, покинула комнату.

— Я не желаю сидеть в темноте, — объяснила Мэри вошедшей кузине.

Высоко подняв брови, Барбара подошла к самому дивану.

— Как вы смеете нарушать распоряжения дяди Малькольма?

На помощь Мэри пришел сам Малькольм Синклер, вошедший в гостиную как раз в эту самую минуту.

— Благодарю за защиту, Барбара, но полагаю, что в этом случае я сделаю исключение. Мэри может открывать шторы, если желает.

Барбара с изумлением уставилась на графа.

— Но…

— Никаких «но». Мэри вольна делать все, что поможет ей быстрее выздороветь. Она проявила мужество, каким остальные члены семьи могут гордиться.

— Как пожелаете, дядя Малькольм. Я просто не хотела расстраивать вас. Извините меня, я должна проследить за обедом. — И Барбара вышла из комнаты, не оглянувшись. Ее спина была такой же прямой, как спинки стульев в парадной столовой.

Малькольм обвел печальным взглядом мебель, ковры, часы на каминной полке.

— Я не заходил в эту комнату много лет.

— Но почему?..

— Моя жена обставила ее незадолго до смерти. Она умерла в родах, дав жизнь Йэну. Я иногда приходил сюда, вспоминал нашу жизнь, но это было до того, как наш сын Малькольм… — Лицо старика посерело, вытянулось от скорби.

— Это был несчастный случай, — тихо сказала Мэри.