Марианна обернулась: перед ней стоял Вилл, по обыкновению скрестив руки на груди. Как и на празднике прощания с летом, на нем был праздничный наряд, очень схожий с нарядом Робина, но из бархата медового цвета, оттенявшего янтарные глаза и темные волосы Вилла.

– О, как ты подросла и расцвела с тех пор, как я тебя видел в последний раз! – сказал Вилл, бросив взгляд на дочь Эдрика.

Марианна заметила, что Тиль смотрит на брата лорда Шервуда с нескрываемым восхищением, а Эдрик, напротив, с неодобрением. Поймав его взгляд, Вилл обозначил легкий поклон в сторону Эдрика и громко воскликнул:

– Рад видеть тебя в добром здравии, мой строгий наставник!

По его насмешливому тону Марианна поняла, что для Вилла не явилась неожиданностью неприязнь, так откровенно выраженная в строгих глазах Эдрика. Украдкой бросив взгляд на посуровевшее лицо Робина, Эдрик степенно ответил с едва заметной приветливостью:

– И я рад, лорд Уильям, что ты цел и невредим, – но, заметив, что глаза дочери по-прежнему прикованы к Виллу и светятся немым обожанием и восторгом, Эдрик не удержался и сердито прикрикнул: – Тиль, немедленно прекрати глазеть на него! А ты, лорд Уильям, только посмей сделать хотя бы шаг в сторону моей дочери!

Вилл возвел глаза к небу, словно просил послать ему терпения, и расхохотался. Скользнув мимолетным взглядом по нежному личику Тиль, которое после окрика отца залилось багровым румянцем, Вилл успокоил Эдрика:

– Не бойся, мой добрый Эдрик! Девочки, которые еще играют в куклы, вызывают у меня исключительно отцовские, но никак не другие чувства!

Робин увидел, как после слов Вилла в глазах Тиль засверкали слезы, и поспешил подать руку Марианне:

– Пора, милая!

В сопровождении гостей, среди которых все мужчины, кроме Эдрика, служили в шервудском воинстве, Робин под руку с Марианной вышел из трапезной, и оказалось, что снаружи собралось еще больше гостей, чем было внутри. Все они громко приветствовали лорда Шервуда и его невесту. Возле часовни, которая до этого дня всегда оставалась закрытой, стоял отец Тук в обществе Клэренс.

– Я уже было решил, что вы передумали! – ворчливо сказал он, увидев Робина и Марианну. – Неужели тебе, сын мой, понадобилось столько времени уговаривать ее принять твое предложение?

– Нет, святой отец! Время понадобилось Марианне, чтобы нарядиться подобающим образом, – с улыбкой ответил Робин.

– Оно того стоило! – воскликнул отец Тук, глядя на Марианну откровенно любующимся взглядом. – За всю свою жизнь я не видел невесты краше! Ступай к алтарю, сын мой, и жди свою нареченную.

Робин прикоснулся губами к лбу Марианны и вошел внутрь часовни, двери которой были широко распахнуты. Часовня была мала для того, чтобы вместить всех гостей, но увидеть обряд венчания хотели все. День выдался холодный, но ясный, и солнечные лучи насквозь пронизывали часовню, стены которой сияли свежей белизной.

– Леди Клэр предупредила меня сразу, что никому не уступит право быть твоей подружкой, – сказал отец Тук, шутливо дернув Клэренс за кончик белокурой косы, и окинул взглядом гостей. – А вот кто отведет невесту к алтарю и отдаст ее руку жениху?

Эдрик, степенно огладив усы, хотел было сделать шаг вперед и предложить Марианне свою руку, но Вилл его опередил, сказав:

– Окажи эту честь мне, Марианна!

Удивленная его предложением, она посмотрела в глаза Вилла и удивилась еще больше, заметив в их янтарной глубине затаенную непонятную грусть. Вилл настойчиво смотрел на Марианну, не обращая ни малейшего внимания на еле сдерживаемое недовольство Эдрика, и Марианна, молча склонив голову в знак согласия, положила руку поверх предложенной ей руки Вилла.