Что ж, отчасти это было ожидаемо.

* * *

— Вот так обстоят дела, — тем же вечером я пересказываю слова двух гениев своему военному совету.

Майор, Лось, Малой, Третий и Базальт сводят брови над переносицей. Выглядит этот жест забавно, но так оно и есть. На лице каждого можно различить глубокую задумчивость.

— Выходит, плюшки Парижа всё ещё остаются при нём, — глубоко вздохнув, первым нарушает тишину Малой.

— Выходит, что так, — киваю я. — А потому мы должны брать в расчёт то, что Легион усилится вновь в нашу следующую стычку.

— Вы так думаете? — уточняет нервный Лось. — У них и так много наработок, может быть, они попробуют взять массой?

Ему, как главнокомандующему силами Техаса, ой как не нравится подобная перспектива. Город и так едва отбился от угрозы Парижа. А тут ему заявляют о том, что это были только цветочки. Ягодки созреют через месяц-другой.

— Уверен, — заявляю я. — Эту тенденцию невозможно не заметить. Каждый раз, когда Легион получает ощутимый удар, он адаптируется. Так случилось после появления картечниц. Консул продемонстрировал мантелеты, которые оказались непробиваемыми для нашей артиллерии. В том числе и для флейт. Лишь благодаря уловке с заложенными минами мы сумели нивелировать стратегию врага. Но что они выставят в следующий раз?

— Не исключено, что они на этот раз подготовят миноискатели или нечто подобное, — высказывается Базальт, — Либо вообще отключат действие наших взрывных устройств. Мы почти ничего не знаем о рунах, как и о том, насколько широко их можно использовать.

— Гадать можно до бесконечности, — мрачно заключает Майор. — Ясно одно. Те же трюки с Легионом не сработают. Нужны новые тактики, новое оружие, новые сюрпризы и козыри. Лорд Парижа не идиот. Он соберет доклады со всех офицеров. Он узнает и про дирижабли, и про флейты, и про мины. И даже про наших магов. Уверен, они анализировали их воздействие в бою.

— По крайней мере, хорошо, что у нас есть время, — выдаёт Малой. — Чтобы продумать аргументы на каждый наш удар, парижским рунологам придётся пораскинуть мозгами не одну неделю. Можно придумать, как обойти мины, можно найти оружие против дирижаблей, но, чтобы всё это передать Легиону, обучить стрелков, спец отряды…

— Время, на всё это необходимо время. И немало, стоит отметить, — расплываюсь я в ухмылке. — К тому же Парижу потребуется немало ресурсов, чтобы восстановить боеспособность своего Легиона. Как-никак, а они потеряли за один день чуть ли не полторы тысячи опытных игроков. Эта потеря не восполнится в одночасье.

Есть и ещё одно, о чём я не говорю вслух, но что понимает каждый из нас. Консул показал себя осторожным врагом. Значит, он нападёт тогда, когда будет уверен в победе. Хорошо это или плохо?

С одной стороны, хорошо. У нас есть время. С другой, трудно представить, с чем мы столкнёмся, когда эта мощь будет действительно готова.

— Получается, нам не остаётся ничего, кроме как опять готовится? — вздыхает Лось.

— Почему же просто готовиться? — улыбаюсь я. — Нет, мы должны предугадать то, что предпримет Легион. Он знает о наших козырях. А мы знаем о том, что они знают.

— И потому мы можем оказаться на шаг впереди, — соглашается Майор. — Консул и Париж готовятся к войне прошлой.

— Тогда как мы будем думать о войне будущей, — заявляю я. — Легион не может предугадать всех наших ходов. Да, Консул постарался на славу, создав крайне адаптивный механизм. Но в том и кроется его слабость!

— Они адаптируются к уже существующим угрозам. А вот у угрозам будущим…

— Они ещё просто не готовы! — смеюсь я.