Шурик! Король Шурик! Опять он! Опять он мешает его планам! Опять его стратегия рушится из-за поступков этого… этого дьявола во плоти!

— Господин Филин, что нам делать⁈ Командующий Тит и преданные ему легионеры теснят нас! Если мы не прикажем передовым частям у стен города отойти, то…

«Нас сомнут», — понял всё Филин.

Как иронично. Филин вложил немало сил, времени и нервов в то, чтобы осада Техаса увенчалась успехом. Да, таким, чтобы сиденье под Консулом зашаталось бы ещё пуще прежнего. Но ведь успехом!

А теперь перед ним ставили выбор — приказать солдатам отойти и помочь ему отбить атаку псов Тита, или же и дальше упорствовать в этом балагане?

Вновь и вновь биться головой об стену, надеясь, что лоб окажется крепче? Нет уж, Филин оставит это занятие для тупоголовых идиотов вроде Тита.

Какой ему теперь прок от Техаса? Король Шурик прибыл на поле боя. И наверняка не один. Филин не сомневался, что его армия подоспеет с минуты на минуту. А это будет означать тяжёлое поражение для Парижа. Уж точно обстановка будет хуже того, что они имеют сейчас.

Тогда что? Бросить Техас? А что он, Магистр Ордена, теряет вообще? Это командующий Тит и его идиоты вынудили его обороняться! Именно их нападение привело к тому, что он был вынужден отвести преданные ему части!

Да, всё так! Всему виной Тит! И его недальновидность! Не смог увидеть истинных патриотов Парижа! Не смог понять грандиозного плана Магистра Ордена! Не смог увидеть будущее, где будет не только он один подле Лорда Консула!

Узколобый и упёртый вояка!

— Прикажите всем силам отходить! — рявкнул Филин. — Армия Парижа отходит от города на юго-запад! Мы не сможем победить, сражаясь и с предателями и с силами Спарты одновременно! Нам нужно перегруппироваться! Прикажите каждому, кто верен Ордену идти на юго-запад!

Сегодня… он отдаст плоды триумфа Спартанскому Королевству. Ведь Филин знает, что всегда есть завтра. И именно к нему обращён его взор.

* * *

— Верные последователи Лорда Консула идут на юго-восток! Если вы преданные Легиону и Парижу, а не интриганам из Ордена, то дорога лежит на юго-восток! Именно там мы отстроим Париж! На юго-восток!

Так вопят посыльные в рядах врага, так что их вопли перекрывают шум битвы.

— Мой Король, похоже… Париж отступает, — задумчиво произносит Гюнтер, когда мы переводим дух. Горячка боя сходит на нет. Наши доспехи заляпаны кровью, покрыты пылью. Тут и там виднеются сколы и вмятины от трудного и продолжительного сражения.

Но своего мы достигли. Мы не погибли, даже находясь в самой гуще вражеского лагеря. И, что более того, мы стали одной из причин, по которой Легион решает отойти.

Похоже, вражеские командиры отчётливо поняли, что пока они пытаются проглотить Техас, их арьергард распадается под нашим натиском.

Как можно вообще воевать, когда у тебя в тылу орудует войско неприятеля? Вот и Железный Легион пришёл к той же мысли, решив не рисковать. Ведь их Лорд погиб. Будь Консул жив, то я уверен, он смог бы направить силы нам наперерез и остановить наш натиск ещё в самом начале.

Но Консула больше не было. О его гибели кричали едва ли не в каждом подразделении Легиона, ища виноватых и причастных.

— Стоит ли нам преследовать силы врага? — спрашивает Гюнтер. — Мы могли бы попробовать половить рыбку в мутной воде.

Пока силы Парижа пребывают в хаосе, у нас больше шансов нанести им критический ущерб. Вот только…

— Увы, этого мы сделать не в состоянии, — вздыхаю я. — Кабаны устали. Да и нас далеко не несколько тысяч.

Пётр, как и другие кабаны, тяжело дышит. С каждым выдохом из его пасти вырывается облачко пара. Вот до чего умаялся!

Мало того, что сам сражался, так ещё и тяжеленные доспехи таскал.