И лишь на мне данная операция дала сбой. Потому как я отправился на встречу с Мэнфи, особо о подобном не распространяясь.

Останься я на постоялом дворе, сумел бы пережить неожиданную атаку убийц? Большой вопрос.

Вот только сейчас вопрос стоит не о том. Сейчас мне больше интересно — сколь долго эти ублюдки продержатся под натиском фаланги?

Ведь теперь у меня есть координаты их логова.

И я намереваюсь нанести им ответный визит вежливости.

* * *

Нужное нам здание мы находим на окраине Вавилона.

В районе бедняков, что удивительно. Скрыться на виду, да?

Интересное решение.

С собой я взял всех фалангистов и отряд Малого. «Валькирии» остались в качестве охраны постоялого двора. Всё же телеги с товаром без присмотра оставлять нежелательно.

Плюс, девушки внимательно наблюдали за персоналом и владельцем постоялого двора. Не хочу, чтобы кто-то сбежал, пока я не побеседую с ним тщательно.

Здание перед нами как две капли воды похоже на всю остальную застройку города. Квадратный, словно вылепленный ребёнком из глины огромный куличик. Хрен его знает, что там внутри. Склад, жилой дом, или бандитская база.

Внутри тишина, нет никаких признаков нахождения людей.

По крайней мере, на первый взгляд.

Однако я предпочту довериться информации пленника. Всё же сложно врать перед лицом смерти и находясь в окружении своего страшнейшего кошмара.

Других больших строений поблизости нет. Бедняцкие лачуги стоят в отдалении, словно сторонятся своего соседа. Отодвинулись, потому как он внушает им опасение. Тем лучше для нас.

— Оцепить дом, — командую. — Чтобы ни одна муха не проскочила.

Пока бойцы изолируют здание, ко мне подходят Майор, Третий и Малой. Мы проводим краткий военный совет, на котором я инструктирую их о плане штурма.

Все трое в конце отвечают мне короткими кивками и разбегаются по местам.

Уже меньше чем через минуту начнется потеха.

* * *

Охраны возле дверей или на крыше здания нет. Самонадеянно, но, с другой стороны, здесь нападения и не ждут. Кто по собственной воле полезет в паучье гнездо. Эти ребята считают себя верхушкой пищевой цепочки. Не солдаты, а бандиты. Привыкли, что страх делает за них всю работу.

На Вавилон опускается непроглядная тьма. На центральных улицах ещё горят тусклым светом уличные фонари, шумят таверны, хохочут проститутки в борделях и звучит местная, диковатая и ритмичная музыка.

Здесь стоит мёртвая тишина. Никаких звуков, ни лая собак, ни криков ночных птиц. Только звякают чешуйки на броне фалангистов, и то изредка.

Чувствую себя Цезарем, стоящим перед Рубиконом. До этого момента я играю по местным правилам. Да, припугнул посланника, но ещё не пролил ничьей крови.

Можно пойти на переговоры, убедить в том, что сила на моей стороне. Заключить договор на будущее.

Либо, ответить так, как привык отвечать. Ударом на удар. На силу — силой.

Поднимая руку, я предупреждаю своих бойцов, чтобы были наготове, и подхожу к двери.

Большие ворота, такие, чтобы свободно проходила телега с грузом, обиты железными полосками. Чтобы вынести такие понадобится таран. Не хуже, чем у какого-нибудь поселения.

В одной из створок прорезан дверной проём уже обычного размера. Не открывать же их каждый раз, чтобы выпустить одного человека. А рядом с дверью железная колотушка, самого обыкновенного вида.

Тук-тук-тук…

— Кого там нелёгкая принесла? — в двери открывается крохотное окошечко.

— Меня зовут Лорд Шурик, — говорю, — вы удерживаете моего человека.

Люди за дверью закатываются хохотом.

— Ты про свою девку, что ли, Шурик? — говорит один, игнорируя титул, — никто её не удерживает! Она по своей воле сюда пошла! Хочу, мол у настоящих мужиков жить, а не у этого слюнтяя.