— Не дайте ему приблизиться! — кричит один из убегающих, мужчина в дорогой и качественной по мерке окружающего одежде. — Убейте его! Убей…

Очередной хрип застревает в глотке противника, когда его голова слетает с плеч.

Его товарищи и подчинённые даже толком не успевают выставить копья мне навстречу.

Необученные отбросы. Всё, как и Боба и говорил.

Не отходя, так сказать, от кассы я тут же атакую цзянем ближайших надсмотрщиков.

И те, естественно, не способны оказать даже подобия на сопротивление.

Все их неуклюжие выпады копьями проходят либо мимо меня, либо втыкаются в шкуру Петра, не в состоянии даже хоть сколько-нибудь пробить её.

Местные «защитнички» не представляют из себя ничего!

Деморализованных врагов я даю добить двум ученицам валькирий.

Ещё во время инструктажа я предупредил всех, чтобы опытные воины подавляли очаги сопротивления, и по возможности обезоруживали и ранили врага, а вот новички вовсю «пожирали» опыт.

Не знаю, как у Майора с фалангистами, но здесь мой план отлично сработал.

Честно признаться, атака на «трудовой лагерь» больше походит на избиение младенцев, а не полноценную атаку равного или более сильного соседа-полиса.

Вслед за коротким сражением наступает и этап «разбора полётов».

И первым на повестке стоит… вопрос с пленными.

— Что будем делать со сдавшимися надсмотрщиками? — спрашивает Пирра, вытирая грязь с щеки.

Я хмуро смотрю на десяток игроков, которые толком и не сумели оказать нам достойное сопротивление. А после перевожу взгляд на не менее пятидесяти голодных, измождённых и испуганных рабов, которые чуть ли не жмутся друг к другу, не зная, как мы себя поведём дальше.

— Всех в расход, — заявляю я.

Пирра, как и остальные, шокированно смотрят на меня, не веря услышанному.

И это понятно. Одно дело, убивать врага на поле боя, и вот совсем иначе — резать того, когда он уже сдался.

Да и мне самому их жалко… Ведь в Спарте ещё столько непостроенных дорог, несрубленных деревьев на лесоповале и неразбитых камней в каменоломнях. Но конкретно этому отребью пополнить состав кадавров не удастся.

— У нас не хватит места даже для всех рабов, что здесь собрались, — мрачно произношу я, — Их оказалось даже больше того числа, которое мы предполагали. Не исключено, что часть из них может даже не поместиться на баржи. Оттого никакой жалости. Я не желаю делать выбор между тем, кого оставлять.

— Будет исполнено, — с решимостью вздыхает Пирра и берёт с собой пятёрку новобранцев, чтобы покончить с «балластом».

Я же в это время подъезжаю к рабам и обращаюсь к ним.

— Я буду краток. Моё имя — Лорд Шурик и я принёс вам свободу! Если хотите жить, не как скот, а как люди, то идём за мной. И я гарантирую, что ваша жизнь изменится в лучшую сторону! — заявляю я.

— Из одного рабства в другое? — слышится голос одного из игроков.

— Сначала испытательный срок на месяц, а затем статус жителя Спарты! — объявляю я, — уйти на все четыре стороны вам не позволят, я не дурак, чтобы ослаблять своё поселение. Надо будет учиться и трудиться, но каждый получит одежду, пищу и крышу над головой. А там сами выберете, может быть, вам в рабстве будет уютнее.

— Вот ещё! — заявляет всё тот же крикун, — сыты мы этим рабством по горло!

— Это вы не слышали про «социальный минимум», — хлопает его по плечу Пирра.

Мужик в страхе отступает от валькирии перемазанной в грязи и чужой крови.