А уже в следующий миг он продолжил их победный марш в самое сердце Тьмы.

Следом за своим правителем…

* * *

Третий равнодушно смотрел на то, как в небо поднимались столбы дыма и грохотал рёв пламени.

Кавалерийский натиск через весь полис был не просто ради красного словца. Он носил в себе и второе дно, а именно внести максимальный хаос из их действий.

Пока фалангисты и кавалеристы пробивали путь вперёд, словно заточенный до бритвенной остроты клинок, валькирии, сидевшие на кабанах позади всадников, не забывали метать в палатки зажигательные бомбы в глиняных горшках.

Что, понятное дело, породило целую сеть пожаров по всему полису.

Из-за чего кочевники были вынуждены не только защищаться от атак Спарты, но и нивелировать наносимый огнём ущерб.

Как-никак, а во Тьме проживали больше торговцы, купцы и перекупщики, нежели сами кочевники.

Эти самые степняки готовы были отдать очень и очень многое за своё имущество. А потому и нагрузка на самих спартанцев была не так высока, как могла бы быть.

Что практически нивелировало какие-либо потери.

Параллельно с тем, рабы и пленники, осознав, что их «покровители» оказались в крайне уязвимом положении, также подняли восстание.

Как-никак, а Тьма не являлась полноценным полисом, а потому и рабских контрактов не было. Лишь рабские ошейники да клетки с верёвками и цепями.

Спартанцы о том не забывали, а потому всячески старались оказать помощь «на местах», освобождая игроков из плена.

Чем в очередной раз облегчили свою же атаку.

Теперь степняки вынуждены были заботиться не только о бронированных всадниках и валькириях, но ещё и многочисленной толпе рабов, готовых разорвать едва ли не голыми руками любого встречного кочевника.

В бой пошли все: мужчины, женщины, старые и молодые. Игроков питала безудержная ярость за бесчисленные унижения и лишения, а потому у степняков, привыкших к лёгким боям да грабежам, не было и шанса.

Многих кочевников зарезали, как барашков, в их собственных палатках, не позволяя даже одеться или накинуть хоть что-то.

Никто и не думал проявлять милосердие к разбойникам и убийцам.

Один из бойцов сообщил, что даже девушки из местного борделя подняли собственный бунт, душа «посетителей» нижним бельём и подушками.

Во Тьме творилась настоящая резня недавних хозяев.

Третий слышал их мольбы, их вопли, их ругань, но не двигался со своего места.

Останавливать разъярённую толпу бывших рабов он не планировал.

Да и Шурик потом имел на их счёт свои планы.

Он же как верный подчинённый обязан был исполнить отведённую ему роль.

Вслед за ним шла спартанская пехота, которая только-только подходила ко Тьме. Да, их марш слегка задержался, но не опоздал.

А это главное.

— Господин Третий, ваши приказы? — к нему подошёл один из лейтенантов в ожидании указаний.

— Как и приказывал Лорд Шурик, — произнёс тихо Третий. — Пленных среди кочевников не брать. Ни одного.

— Будет исполнено! — отдал честь лейтенант и чуть ли не бегом понёсся передавать команды.

Спарта планомерно окружала Тьму, захлопывая смертельную ловушку на замок.

Сбежать из которой будет очень и очень непросто.

Уж в этом Третий определённо позаботится.

* * *

Вихор испытывал смешанные эмоции. На его глазах гибла Тьма, сердце всех «свободных» игроков.

Ядро всех кочевников. Обитель тех, кто отказался склонять колени перед кем-либо.

В какой момент они превратились в сборище разбойников и работорговцев?

А ведь всё начиналось совсем не так… Или так? Просто он плыл по течению, не представляя себе другой жизни.

— Едут, — заметил один из его подчинённых.