— Держи-ка, Юра.

Ассистент бережно взял протянутый конверт.

— А вы что же, сами смотреть не будете?

— Нет, — и, глядя на его удивленно взмывшие вверх брови, добавил, — Да что смотреть? Все равно шанс нереальный.

— А вдруг! — в Юре кипел юношеский энтузиазм — пополам с наивным оптимизмом. — Представляете, а вдруг все-таки выиграете? Это же пятнадцать лет!

Профессор покачал седеющей головой. Да, за этот срок он бы точно успел завершить свою работу, и, пожалуй, насладиться заслуженными лаврами. Да какие там пятнадцать — его и пара лишних лет вполне бы устроила.

— Сам посмотри, а мне потом скажешь.

Юра поглядел на него, нерешительно потоптался на месте, будто надеясь, что профессор еще передумает, а потом мотнул вихрастой головой и побежал включать телевизор.

"Молодость! Пока еще верит в чудеса", — вздохнул про себя Степан Николаевич и вновь склонился над формулами.

Если он все рассчитает правильно, то эффективность генерирования пара и выработки энергии при обработке биомассы возрастет со считающихся предельно возможными сорока процентов до восьмидесяти пяти…

Едва слышный звук, раздающийся из телевизора, все-таки отвлекал.

— Следующий выпавший номер — девяносто три! — вещал радостным голосом телеведущий. Грохот оваций возрастал с каждым новым шаром.

— Восемнадцать!

Громовые аплодисменты.

— И, наконец, последний номер — тридцать семь!

Степан Николаевич облегченно вздохнул — ну вот и все, сейчас Юра выключит телевизор, и в лаборатории снова воцарится рабочая тишина.

— Степан Николаевич, — Юра показался в дверях, и его голос звучал как-то странно. — Степан Николаевич, у вас девять номеров из десяти.

Профессор резко отодвинул от себя расчеты — когда же, наконец, он сможет спокойно углубиться в вычисления?

— И что из этого следует?

— Это значит, — в голосе Юры явственно слышалась сдерживаемая дрожь, — что вы не выиграли Джек-Пот, но зато выиграли один из пяти призов.

— И что же за приз я выиграл? — профессор был очень далек от всей этой суеты. — Чайник? Набор кастрюль? Или, может, телевизор — его-то как раз мне дома и не хватает! — пошутил он.

— Нет, — тихо и очень торжественно сказал Юра. — Вы выиграли три года.

Три года.

Эти слова доходили до его сознания очень медленно. Три года? Три года… Три года!..Он успеет! Теперь-то он точно успеет закончить дело всей своей жизни!

Юра глядел на профессора в радостном ожидании. Степан Николаевич откинулся на спинку стула, снял очки и закрыл лицо ладонями. Он качал головой и улыбался.

"На сегодняшнем заседании Государственная Дума утвердила проект квоты на следующий год. Итого, длительность жизни детей, рожденных с первого января по тридцать первое декабря составит пятьдесят три года".

Олег переключил канал и тихо выругался. Из года в год они оставляют все меньше и меньше. Когда-то квоту устанавливали на семьдесят лет. Но вечно бедствующее государство вскоре сочло это неразумным. Пенсионный фонд составлял существенную часть бюджета. Вывод был очевиден — понизить квоты и тем самым избежать многомиллиардных выплат пенсионерам. За какие-то двадцать лет квоты понизили сначала до шестидесяти пяти, потом и до шестидесяти лет, и продолжали в том же духе. А чтобы избежать недовольства, размер пенсий увеличили. Правда, доживало до того все меньше народу.