А вместе с видением исчезли и мысли…

— Стойте! Не стреляйте! — воскликнул Хранитель, видя, как человек в черном распахивает полы своего плаща, — если кто-нибудь из вас выстрелит, у меня будет достаточно времени, чтобы свернуть шею и Антону и Павлу!

— Это мне и нужно, — сказал человек в черном. В его руке блеснул маленький короткий нож. Но прежде, чем он успел распрямить руку, с противоположной стороны перекрестка раздался выстрел.

Пуля угодила точно в кисть человеку в черном. Ножик вылетел из руки и, сверкая в наступающих лучах солнца, улетел куда-то за его спину. Человек отпрянул назад, удивленно подняв голову.

Говорухин, вернее то существо, которое сейчас сидело в его теле, опустил пистолет:

— Еще шаг и выстрелю я, — предупредил он, не мигая разглядывая человека в черном и его прихвостня сквозь черные зрачки.

— Я так и знал! — крикнул Хранитель весело, — я так и знал, братишка, что ты не оставишь меня в беде!

— О чем он говорит? — спросил из-за спины Говорухина Красик.

— Всякую ерунду, — ответил Говорухин, не оборачиваясь, — возьми на прицел тех двоих и не своди с них глаз. Нам осталось всего ничего.

— Близиться утро! — Вдруг истерически захихикал Хранитель. — Утро близиться! Солнышко шагает по небу! Ловец хотел заманить меня в ловушку, но попался сам!

Неожиданно Хранитель ухватил голову Пашки за волосы:

— Вот он ваш козырь, глупцы! Вы надеялись поймать меня, снарядив в охоту опытного софтера! И что получили? Время уходит, а софтер общается с богом и не думает выходить!

Человек в черном не отвечал. Он стоял, спрятав раненую руку в плащ. Его прихвостень держал на мушке Говорухина.

— Скоро начнется бойня! — Продолжил Хранитель. — Через несколько минут вы все перестреляете друг друга! А потом мы отправимся в город! Я и пророки! Пророки и я!

— Ты не сможешь убежать! — Сказал человек в черном.

— О, да! Я и не буду скрываться! — Хохотнул Хранитель. — Только есть ли в этом толк? Все равно будет поздно! И вам придется убраться в другой мир! Спускайтесь дальше, слышите? Спускайтесь дальше по Цепочке Мироздания, а нас не трогайте! Вы опоздали!

Он тряс Пашку, как куклу. Казалось, еще мгновение, и голова софтера с треском оторвется от тела.

Говорухин поднял взгляд на небо. Черные тучи исчезали. Они не просто уплывали за горизонт, а в прямом смысле растворялись. Действительно, осталось всего несколько минут.

Хранитель захохотал. Дико, захлебываясь смехом и повизгиванием. Тело Антона вдруг стало изменяться. Кожа стремительно желтела, покрывалась струпьями и глубокими морщинами. Волосы стали выпадать — целый клок вывалился вместе с куском кожи с затылка. Через секунду на перекрестке лежало не тело молодого парня, а иссохшая мумия с открытым ртом, гнилыми зубами и распухшим языком, вывалившимся наружу.

— О, боги! — Прошептал из-за спины Красик.

— Не дрейфь, — сказал Говорухин, — все будет в норме! Дай только дождаться рассвета.

При мысли о рассвете вещество в крови и мозгу Говорухина возбужденно забурлило. Оно чувствовало, что ее час пришел.

И в эту секунду человек в черном вдруг взмахнул раненой рукой. Полы плаща распахнулись, выпуская наружу целый рой блестящих ос. Смех Хранителя оборвался, перешел в поросячий визг. Хранителя подкинуло вверх, он и упал, продолжая визжать.

— О, боги! — Вновь прошептал Красик.