– Не помню, когда мы успели перейти на «ты», – проворчала она.

– Сразу после того, как ты влепила мне пощечину, – тут же отозвался он.

Карна снова покосилась на него – обижается? Нет, сияет как медный таз.

А вот она мучилась чувством вины. Первое, чему их учили в Институте благородных девиц, – это вести себя с достоинством в любой ситуации. А она разоралась, как базарная баба, стала обзываться, драться… Конечно, ее спровоцировали – сначала его друг, который вел себя хуже свиньи, потом сам ловец, когда забрался в ее личные воспоминания. Но она не должна была опускаться до их уровня.

– Послушайте, Рихард…

– Давай на «ты», – перебил он ее, – раз уж перешли. Нам предстоит тесное сотрудничество, а все эти условности, если честно, – не мое.

– Об этом я и хотела поговорить, – кивнула Карна. – Мое поведение было неподобающим.

Он слегка удивленно приподнял бровь, глянув на нее.

– Ты вел себя соответственно своему воспитанию, и странно было ожидать другого, – продолжила она. – Ты – продукт своей среды, и вполне логично, что поступаешь как…

– Дегенерат? – подсказал он ей.

Карна почувствовала, как к щекам прилила кровь.

– Я не должна была тебя оскорблять, – тихо, но твердо сказала она. – Хоть ты и заслужил. Надеюсь, ты не станешь таить на меня обиду. Просто все это выбило меня из колеи. Я думала, что аббатиса оставит меня в монастыре, я проведу полгода или год послушницей, а потом приму постриг, и дальнейшая жизнь казалась мне простой и понятной, а теперь я здесь, и сама не понимаю, почему согласилась…

– Августина умеет брать на слабо, – улыбнулся он. – Я не раз на это попадался.

– Вы давно с ней знакомы?

– Она работала в приюте, где я рос.

– О, ты вырос в приюте…

– Ты так истово веришь в бога? – спросил вдруг Рихард.

Карна помолчала, идя рядом с ним. Ее пальцы лежали на крепком мужском предплечье, и она чувствовала твердость мышц даже через пальто. Наверное, хорошо быть таким сильным, уверенным, не пасовать перед смертью и убивать тварей тьмы за десяток монет…

– Я не знаю, во что мне верить, – произнесла Карна. – Но речь не обо мне.

Рихард остановился у входа в двухэтажное здание из серого камня, из-за зашторенных окон которого пробивался свет. Сбоку от ступеней торчала какая-то железная полоска, и Карна со смесью любопытства и брезгливости увидела, как ловец принялся счищать об нее грязь, налипшую на ботинки.

– Давай теперь ты, – сказал он, поддерживая ее под локоть.

Вторая рука обняла ее за талию, и Карна не стала возмущаться. Стоя на одной ноге, она провела второй вдоль железки, отскребая грязь. Справившись, повернулась к ловцу. Фонари освещали его лицо, но глаза казались темными провалами в бездну.

– Пожалуйста, прости, что назвала тебя моральным дегенератом! – выпалила она на одном дыхании.

– Ладно, – кивнул он и, шагнув через ступеньку, открыл перед ней дверь.

Карна вошла внутрь и будто окунулась в безумный коктейль звуков, смеха, музыки, красок и запахов. Бордовые бархатные шторы, обилие зеркал, спиртное и женщины в ярких легкомысленных нарядах, которые не годились даже в качестве пеньюаров. Проплывавшая мимо рыжеволосая девушка многозначительно подмигнула ловцу и улыбнулась. Правая грудь ее была полностью оголена, а сосок подкрашен алым.