– Похоже, вы правы… Смерть Эрлангера господина Шмиттера не удивила, а когда он предложил лично допросить Альдо, в голосе – по крайней мере, такое у меня сложилось впечатление – не чувствовалось особой уверенности… как будто господин Шмиттер уже знал, что его шофер перебрался в мир иной… А когда я намекнул на разоблачения Эрлангера, вместо того, чтобы выразить полное недоумение, сразу стал просить меня молчать, пока мы с ним не объяснимся… Господин Шмиттер явно встревожен… и очень настаивал на необходимости сохранить все в тайне, особенно от полиции.

– Когда вы должны с ним увидеться?

– В девять вечера в субботу в банке.

– Зачем так долго ждать, если Шмиттер и вправду нервничает?

– Завтра утром он едет в Берн и вернется лишь в субботу, во второй половине дня.

– А почему он не позвал вас сейчас же?

Эдит первой нашла возможное объяснение.

– Вероятно, господин Шмиттер не хотел показывать Людовику, как сильно он испуган… а кроме того, счел неосторожным принимать его дома… Правда, если жена в курсе заговора, не понимаю, почему…

Вертретер немного подумал.

– В субботу в девять вечера Шмиттер останется один во всем здании банка, и, если он действительно задумал разделаться с Людовиком, о лучшем времени и месте нечего и мечтать…

– Так далеко он не зайдет, – снова возмутился Сенталло.

– Если Шмиттер подозревает, что Эрлангер назвал вам имя своего патрона, ему волей-неволей придется вас устранить. Поэтому вы доставите мне большое удовольствие, отправившись на это свидание вооруженным.

– Я никогда не смогу поднять руку на господина Шмиттера!

– Ну, если хотите до конца разыгрывать роль жертвы – ваше дело! Эдит, свари нам немного кофе, по-моему, мы все в этом чертовски нуждаемся!

Но молодая женщина сначала подошла к Людовику.

– Хотя бы ради наших планов на будущее вы не должны пренебрегать разумными мерами предосторожности, Людовик… Вы обязаны защищать свою жизнь… она теперь отчасти принадлежит и мне, не так ли?

Смущенный до слез Сенталло поцеловал Эдит руку.

– Обещаю вам…

Инспектор недовольно заворчал.

– Рано еще нежничать! Успеем еще расслабиться, когда покончим со всей этой историей.

Однако, несмотря на сварливый тон Франца, молодые люди чувствовали, что в глубине души полицейский счастлив.

– Вот уж кого никогда бы не заподозрил… Подумать только, такой респектабельный господин! Да, сколько бы мы ни воображали, будто все на свете видели и знаем, всегда найдется что-нибудь новенькое. Век живи – век учись… А люди еще гаже, чем о них думаешь… во всяком случае, многие. Но какой грандиозный скандал в перспективе! Почтеннейший господин Шмиттер, краса и гордость Люцерна! На процесс сбегутся журналисты со всей Конфедерации! Для председателя суда Арнольда Оскара настанет звездный час. Такого громкого дела в его карьере еще не было. И это несколько позолотит пилюлю, когда Оскару придется публично признать, что он ошибся на ваш счет, Сенталло. Вам нужна реабилитация? По-моему, дело в шляпе. Теперь вся Швейцария узнает, что вас упекли за решетку ни за что ни про что… Но вас это, кажется, не радует?

– Я не могу понять… не могу поверить… Все, что для меня сделал господин Шмиттер, никак не вяжется с образом Шмиттера-убийцы…

– А почему? Любовь к деньгам здорово меняет человека… Шмиттер, судя по всему, начинал как порядочный человек, а потом вдруг – пойди узнай, что за муха его укусила! – возжаждал богатства… Может, из-за того, что его постоянно окружали деньги? Вот тут-то все остальное и перестало для него существовать.