Ах, это сладчайшее слово – победа, которое опьяняет сильнее всякого вина! А вождь уже вёл ко мне главный приз – Ан-Тою с сияющими от счастья глазами в пол лица. Сомневаюсь, что в тот день, вечер и ночь был человек счастливее меня! И вечность казалась мне короче мига!..

Роковой конфликт

Глава охотников Бум-Бум с первого дня откровенно меня недолюбливал. Нужно заметить, что он вообще к интеллигентам относился с превеликим предубеждением, а я в сравнении с ним – Кулибин, Менделеев или Ломоносов! Я мог пришибить его своим интеллектом. Природа поработала над ним не резцом, а кувалдой. Но его физическая сила не имела границ. То же самое можно было сказать и об уме этого тукотумца – правда, в ином значении: не может быть границы у того, чего попросту нет. Он никогда не тренировал мышцы, которые шевелят мозгами, а потому по части сообразительности Бум-Бум мог потягаться разве что с поленом или булыжником. А после того, как я победил, выставив на посмешище его любимого сына и забрав себе самую красивую женщину племени, он вообще возненавидел меня лютой ненавистью.

И вот, это случилось, кажется, на двадцатый день моего пребывания в прошлом. Меня пригласили на совет племени. Пошёл, всё равно делать было нечего. Там уже собрались практически все тукотумы. Бя-Ка торжественно ударил булыжником о валун и воцарилась тишина: начался совет племени.

Вождь прокашлялся и сказал:

– Все мы давно недовольны поведением Эв-Рика. Терпение лопнуло. Нужно решить, что с ним делать? Но вначале вопрос к вам, охотники: чем вы занимались вчера?

Вперёд из группы промысловиков вышел закованный в живую броню мышц их вожак Бум-Бум. Его голос походил на рёв компрессора. Он весь покрылся потом от того усилия, с каким выдавливал из себя слова. Было видно, что ему легче придушить гигантского медведя, чем произнести даже краткую речь. Говорил он отрывисто, телеграфными фразами:

– Окружили стадо оленей. Четверых закололи. Остальные убежали. Виноват Эв-Рик. Не успел занять место. В цепи загонщиков. Я отослал его. К женщинам.

Раздались презрительные смешки. Бум-Бум облегчённо отёр пот со лба и сплюнул в сторону Эв-Рика. Тот нервно вздрогнул. Он был весьма тщедушен, средних лет, с редкими волосами и залысиной на затылке. Близоруко щурился и явно чувствовал себя не в своей тарелке под перекрёстным обстрелом презрительных глаз соплеменников.

– А как Эв-Рик объяснит свой проступок? – вкрадчивым голосом осведомился Бя-Ка.

Эв-Рик замялся и ответил не сразу.

– Я задумался о прошедших временах. Сколько было интересных событий, людей, а что сейчас знаем о них мы? Почти что ничего.

– Гм, – неопределённо буркнул вождь и почесал в затылке. – Ладно, а чем были заняты сегодня женщины?

– Мяли шкуры для одежды и лепили посуду, – хором ответили те.

– А Эв-Рик?

– Он что-то чертил на сырой глине и часто вздыхал, – наперебой закричали женщины. – пусть объяснит: зачем он это делал?

– Я… я изобретал азбуку, – простодушно признался Эв-Рик.

– Что?! – единодушно изумились тукотумы.

Поражённый вождь переступил с ноги на ногу и завопил:

– А-а-ай!

Все перевели внимание на Бя-Ку, а тот повалился наземь и ухватился за свою ногу: в его мозолистой ступне торчала большая сухая колючка.

– Ас-пу-ка? А что это такое? – недоуменно вопросили соплеменники. – Её едят?

– Нет, – покачал головой первобытный изобретатель и поник.