Оставаясь дома, в воображении они путешествовали по всему миру, по странам и континентам. Они обсуждали жизнь разных народов, вопросы религии и философии. Для Кармелы открывались новые горизонты или, как иногда говорил ее отец, она «штурмовала высоты познания», которых до этого не знала.

Разговор с графом напомнил ей вечерние беседы с отцом. Вернувшись с прогулки, граф заметил:

— Вы прекрасно образованы. Я представлял вас совершенно другой.

— Неловкой и глуповатой, думаю, вы это хотели сказать, — улыбнулась Кармела.

— Теперь я должен не только изменить свое мнение о вас, но и заняться самообучением, развивать собственный интеллект, — заключил граф.

— Ваше признание достойно исповеди, и мне искренне жаль, что я не могу пришпилить его подобно цветку в свой гербарий, — поддразнила его Кармела.

Они рассмеялись, затем разговорились снова, и беседовали до тех пор, пока Кармела не заметила, что пора ложиться спать.

— Вы говорили, мы завтра рано утром отправляемся на конную прогулку? — уточнила она.

— Мне кажется, хорошо бы добраться до дальней границы поместья, — предложил он, — но на это уйдет несколько часов, и если вы сможете ограничиться хлебом и сыром в придорожной гостинице, мы бы предприняли подобную экспедицию.

— С удовольствием, я обожаю хлеб с сыром.

— Отлично, — обрадовался граф. — Значит, решено, я прикажу подать завтрак к восьми часам, если вы спуститесь вниз к этому времени.

— Я не опоздаю, — пообещала Кармела. — Доброй ночи, кузен Селвин, мне понравился наш сегодняшний вечер.

— Мне тоже.

Она присела в реверансе, и граф нежно взял ее руку.

— Доброй ночи; Фелисити. И, пожалуйста, продолжайте удивлять меня. Возможно, признаюсь, даже ослеплять, доставляя мне этим огромное удовольствие.

Его слова прозвучали очень серьезно. Затем он поднес ее руку к губам и поцеловал.

Кармела не ожидала ничего подобного. Прикосновение его губ вызвало у нее странное ощущение, которого она никогда не знала прежде.

На мгновение она затихла, вопросительно глядя на графа.

Затем от застенчивости отдернула руку и поспешно выбежала из комнаты. Не оглядываясь, девушка миновала холл и буквально взлетела по лестнице.

Казалось, он смотрит вслед, но она решила, что, вероятно, вес это выдумки.

В спальне горничная помогла ей раздеться, но стоило только улечься в кровать, Кармела невольно начала размышлять о графе, гадая, почему он вдруг поцеловал ее руку.

Такой галантности она могла бы ждать от принца, но никак не от графа. Хотя, казалось, все произошло как-то само собой, естественно. Конечно, изысканные манеры графа, высокого, атлетически сложенного мужчины, не могли показаться неуклюжими или неловкими ни при каких обстоятельствах.

Она мысленно перебирала в памяти то, о чем они разговаривали с графом, и невольно вспомнила типичных персонажей пьес эпохи Возрождения, которые она иногда вечерами читала отцу вслух.

«Его остроумие и богатые познания заставляют меня всегда быть начеку, чтобы не попасть впросак», — подумала Кармела.

Она стала придумывать, о чем бы таком поговорить с ним завтра, чтобы проявить небывалую изобретательность и тонкость ума.

Она уже почти засыпала, когда услышала, как открывается дверь ее спальни.

В комнате появился свет, исходящий от свечи, которую держала чья-то рука.

— Что, что случилось? — спросила она.

Когда фигура приблизилось к кровати, она узнала молоденькую служанку, иногда помогавшую горничной, которая прислуживала ей.

— Что случилось, Сьюзи? — спросила она снова.