Сикар печально кивнул.

— Это было просто. Заставить людей думать, что жуткий кошмар ходит по городу, и стража не может подавить его — без обид, констебли, — и что им тогда делать? Это заняло бы время, конечно, и переубедило бы не всех, но люди вернулись бы на скамьи. И тогда я надеялся использовать их возвращение как аргумент для церкви, что хватит мешать экономике Давиллона.

Виддершинс знала, что ее лицо было потрясенным, и не только ее.

— Как вы собирались осуществить это? — осведомилась она.

Епископ пожал плечами.

— Это было не так трудно. Смертный враг не напугал бы так сильно, но не нужно много магии, чтобы что-то казалось немного неестественным. И это работало! Первые недели никто не был ранен серьезно… знаю, мелкие раны были, но этого не избежать. И слухи разлетелись! Людей в церкви стало больше, чем за месяцы! А потом…

— Ируок, — Робин поежилась.

— Да, — согласился Сикар. — Друзья, ненавидьте меня, если надо — может, я заслужил — но, клянусь всеми богами Священного соглашения, я не призывал его! Я даже не верил, что он существует! Я не знаю, почему…

— Думаю, я знаю, — тихо сказала Виддершинс.

Теперь все смотрели на нее, даже Сикар. Она кашлянула.

— Поймите, это лишь догадки…

— У нас другого и нет, — сказал Джулиен. — Так что…

— Хорошо. Ну… — она тихо выдохнула. — Многие из вас не знают, но богов формирует наша вера. Что мы думаем о них, как им служим — все такое.

Растерянные взгляды, испуганные вдохи были ей ответом, но не такие драматичные, как резкий вдох Сикара.

— Что… откуда ты знаешь? Это философия высоких уровней церкви!

— Я говорила, — сказала Виддершинс, добавив в тон немного злорадства, — что Уильям де Лорен доверял мне больше, чем вы верили.

— Вижу, — прошептал епископ.

— В общем, — продолжила она, — наши мысли и вера, наши чувства влияют на богов, и многих существ в мифах и сказках привлекали эмоции людей, да? Страх, любовь или что-то еще? Думаю… — она взглянула на Сикара, но уже с сочувствием, — вы нечаянно вызвали Ируока, Ваше высокопреосвященство. Думаю, страх, что вы создали, вера всех, что нечто, похожее на него, ходит по улицам…

Сикар побелел.

— Он ощутил это. Этот страх, эта вера сделали нас его жертвами. Позвали его. И он ответил.

Виддершинс кивнула.

— Это привело его к нам. Простите.

Епископ опустил голову и заплакал. Ферранд прошел к нему, хромая, и прижал ладонь к его плечу.

Огонь шипел, шаги и топот копыт звучали с улицы снаружи, Ренард понемногу пил из бутылки. Другие звуки не перебивали горе Сикара. После пары мгновений уважительной тишины (почти тишины) Джулиен сказал:

— Ваше высокопреосвященство…

Епископ поднял красное и заплаканное лицо.

— Простите, но времени мало, — Сикар кивнул, и он продолжил. — Я просто думал, как вы провернули игру в нападения? Как вы сами сказали, просто пугающего наряда не хватило бы…

— Вы правы, — Сикар кашлянул, всхлипнул и выпрямился на стуле. — Магия — не часть обучения священника, — сказал он. — Мы получаем преимущества от связи с божественным — проницательность, порой сильная удача в делах, если боги одобряют наши действия, но ничего, что профан посчитал бы магией. Но мы учим магию. Не как применять чары, но ее историю, как узнавать заклинания.