Недолго думая, Валландер распорядился:

 — Вышли туда полицейский патруль. Это их обязанности.

 — Проблема в том, что сейчас все заняты. Почти одновременно случились две автокатастрофы: одна — у въезда в Сварте, другая — возле Континенталя.

 — Серьезные?

 — Люди сильно не пострадали. Но, ясное дело, там порядочная заваруха.

 — Но они ведь смогут поехать в Марсвинсхольм, когда освободятся?

 — Тот фермер, кажется, не на шутку взволновался. Не знаю, как бы это объяснить. Если бы мне не надо было забирать детей, я бы сам туда поехал.

 — Хорошо, я съезжу, — сказал Валландер. — Встретимся в коридоре, я запишу имя и схему проезда.

 Через несколько минут Валландер выехал из полицейского управления. Он повернул направо и развернулся на круглой эстакаде в сторону Мальмё. Записка Мартинсона лежала на сиденье рядом. Фермера звали Саломонсон. Валландер выехал на трассу Е65 и опустил боковое стекло. По обеим сторонам дороги колыхались желтые рапсовые поля. Валландер не мог припомнить, когда он в последний раз так хорошо себя чувствовал. Он поставил кассету с «Женитьбой Фигаро» с партией Сюзанны в исполнении Барбары Хендрикс и подумал о Байбе, которую он вскоре увидит в Копенгагене. Он выехал на боковую дорогу, ведущую в Марсвинсхольм, и повернул налево; миновав усадьбу и приусадебную церковь, он снова повернул налево. Он мельком глянул на схему пути, нарисованную Мартинсоном, и свернул на узкую дорогу, ведущую меж полей. Где-то вдалеке проглядывало море.

 Саломонсон жил в старом добротном сконском доме, соединенном общей крышей с другими постройками. Валландер вышел из автомобиля и огляделся вокруг. Куда ни глянь, повсюду простираются желтые рапсовые поля. Тут дверь в дом распахнулась. На лестнице стоял старик с биноклем в руке. Валландер подумал, что старик наверняка невесть что себе вообразил. Частенько случается, что старым одиноким людям в деревнях приспичит позвонить в полицию с какими-то своими фантазиями. Он подошел к лестнице и кивнул.

 — Курт Валландер из полицейского управления Истада, — представился он.

 Мужчина был небрит, на ногах у него красовались ободранные деревянные башмаки.

 — Эдвин Саломонсон, — сказал мужчина и протянул тощую руку.

 — Рассказывайте, что у вас произошло, — сказал Валландер.

 Мужчина показал на рапсовое поле справа от дома.

 — Я ее увидел сегодня утром, — начал он. — Встаю я рано. В пять утра она уже была здесь. Я сначала подумал, что это косуля. Потом смотрю в бинокль, а это женщина.

 — Что она делала? — спросил Валландер.

 — Она там стояла.

 — И больше ничего?

 — Стояла и глядела.

 — Глядела на что?

 — Откуда мне знать?

 Валландер вздохнул. Вероятно, старик видел косулю. А потом фантазия возобладала.

 — Вы ее не знаете? — спросил он.

 — Раньше я ее никогда не видел, — ответил мужчина. — Если бы я знал, кто она, то уж, наверное, не стал бы звонить в полицию.

 Валландер кивнул.

 — Первый раз вы видели ее рано утром, — продолжал он. — Но вы ведь позвонили в полицию ближе к вечеру?

 — Не хотелось беспокоить понапрасну, — скромно ответил мужчина. — Небось, у полиции дел невпроворот.

 — Вы видели ее в бинокль, — сказал Валландер.