– Вы меня прогоняете?

– Наверное, да, – пожала плечами юная свекровь. – Прошу, уйдите немедленно.

«Бедный Норберто, – подумала она. – Вечером, после работы, ему придется выслушать сцену в вольной интерпретации жены – несмотря на то, что сейчас от него не утаилось ни единое сказанное слово».

– Хочу попросить прощения. – Едва за взбешенной супругой закрылась дверь, Норберто вышел из мастерской. – Я доказал Анне-Марии безосновательность сплетен, и она даже согласилась, но от глупых претензий все-таки не удержалась. Увы, чувство меры ей чуждо.

– Сожалею, что вечером вам предстоит повторение спектакля, – заметила Лучиана.

– Что ж, кажется, сегодня придется задержаться на работе, – с грустной улыбкой отозвался пасынок.

– В таком случае прикажу служанке принести вам горячий ужин, – заключила мачеха. – Труд ваш нелегок.

– Спасибо, – поблагодарил Норберто, вернулся в мастерскую и закрыл за собой дверь.

Следующие несколько недель промелькнули незаметно. Лучиана нарушила режим строгой экономии и наняла двух носильщиков, чтобы пользоваться паланкином в любое время. Оба были родственниками преданных слуг, а потому заслуживали полного доверия. К тому же новые работники испытывали искреннюю благодарность за возможность заработка: в то время во Флоренции найти место было очень трудно.

К счастью, взрослый образованный сын одного из носильщиков с удовольствием согласился заменить госпожу в книжном магазине. Норберто с женой очень обрадовались, а Анна-Мария заявила, что присутствие в доме еще одного мужчины репутации ее мужа не повредит. Правда, трудно предположить, что будут говорить о мачехе, но это ее не касается. В ответ Лучиана лишь рассмеялась.

Каждое утро она начинала с посещения церкви и неизменно встречала там лорда Лайла. Граф приветствовал ее улыбкой и коротким, едва заметным кивком. Затем путь лежал в магазин отца, где предстояло сначала навести порядок в бухгалтерских книгах, а потом до вечера хозяйничать в торговом зале. Сам Джованни Пьетро д’Анджело появлялся все реже, а Марко предпочитал работе общество любовницы, так что бизнес сосредоточился в изящных ручках синьоры Аллибаторе.

– Что ты будешь делать, если я вдруг заболею? – спросила Лучиана брата.

– Это невозможно, – невозмутимо ответил тот. – Ты никогда не болеешь.

– Но ведь может случиться так, что меня здесь не окажется, – возразила сестра. – Как поступишь тогда?

– С какой же это стати тебя вдруг здесь не окажется? – удивился Марко. – Ты вполне здорова и сама сказала, что снова выходить замуж не собираешься. Что же еще способно помешать работе?

– Например, могу отправиться в дальнее путешествие, чтобы навестить Бьянку в таинственном Эль-Динуте и Франческу в Террено Боскозо, – пояснила Лучиана. – Или уеду в Венецию, чтобы помочь Луке выбрать достойнейшую из невест. Не забывай, что мы с ним близнецы!

– Бросить магазин все равно не сможешь, – важно заявил Марко, надеясь, что уверенный тон отметет все возражения.

– Это почему же?

– Потому что не позволю, – ответил он с лукавой улыбкой. – Поскольку я намного старше, а мужа у тебя нет, придется слушаться и подчиняться, сестричка.

Лучиана осталась невозмутимой.

– А вот мне почему-то кажется, что это я тобой руковожу. Если не пожелаешь меня услышать, придется обратиться за помощью к маме. Время траура подходит к концу. Нет ничего странного, если у меня появятся кавалеры, независимо от того, собираюсь я снова замуж или нет.