— Тебе нравился Уоррен в постели? Она вспыхнула и промолчала.

— Да брось стесняться, ты же такая крутая дама. Скажи!

— Убирайся!

— Ты только и делаешь, что выгоняешь меня.

— Это единственное, что нас объединяет. Мы хотим друг от друга избавиться.

Он сгреб в горсть футболку у нее на груди.

— А может, я уже передумал?

— Нет, не передумал. Это всего лишь очередной способ меня запугать.

Он притянул ее ближе.

— Ты явилась сюда, чтобы меня шантажировать. Ты рыщешь по всему городку, собирая факты, и уже нашла то, что, по-твоему, поможет тебе добиться желаемого.

Заставить его так думать — первый шаг. Теперь осталось действительно получить факты, о которых он говорит.

— Я не шантажистка, а простая писательница с чутьем на сенсации. Джон выпал из моей жизни, и если бы ты не начал за мной шпионить, меня бы сейчас здесь не было. Это ты виноват, а не я. Но я тебе даже благодарна. Книги про грех, секс и коррупцию Юга с увлечением читает вся страна. Достаточно взглянуть на список бестселлеров. Слушай, отпусти, пожалуйста, мою футболку.

Мелкие морщинки вокруг глаз и в уголках губ Далласа наводили на мысль о том, что он много смеется. Однако его суровое лицо не вязалось с этим предположением.

— Что нужно сделать, чтобы заставить тебя отказаться от этой дурацкой затеи?

— Будет гораздо лучше, если ты оставишь меня в покое и позволишь мне выполнить то, ради чего я сюда приехала. Я уеду сразу, как только все сделаю. Обещаю.

Он посмотрел вниз, и она пожалела, что на ней старая мокрая футболка, к тому же надетая на голое тело.

— Ты переживаешь за Фенси, да? И за Эву?

— Не говори про моих родных так, как будто у тебя есть право называть их по имени.

Его слова были оскорбительны.

— Меня не интересует твоя семья. — Она солгала: его семья ее очень интересовала. — Ответь на мой вопрос.

— Кто ты такая, чтобы я отвечал на твои вопросы?

— Знаешь, я устала. Может, поговорим завтра?

— Я сделал тебе предложение в Деклайне. У нее опять потеплело внизу живота.

— В Деклайне ты меня оскорбил.

— Ты первая женщина, которую оскорбило предложение переспать со мной.

Рей скривила губы.

— Самоуверенность не красит человека.

Она попыталась вырваться, но тут же поняла свою ошибку. Даллас воспользовался сопротивлением Рей, чтобы резко рвануть ее на себя. Не выпуская футболку из рук, он поцеловал Рей в губы.

Она боролась. Босыми ногами она лягала его в икры, но только отбила себе пятки. Зарывшись пальцами в ее волосы, Даллас Келхаун показал, что такое поцелуй профессионала.

Он играл с ее губами и языком, проникая все глубже и глубже в ее рот, а потом возвращался к легким поверхностным прикосновениям. У нее томительно заныло внизу живота, грудь захлестнуло обжигающей волной желания, а между ногами сделалось мокро.

Его губы ласкали ее тело. Эти ласки были ей незнакомы. Нечто подобное с ней происходило во сне, и тогда она просыпалась, стыдясь собственных плотских желаний.

— Я могу дать тебе то, что ты хочешь, — прошептал он на ухо Рей, увлекая ее к стене. — Мы оба окажемся в выигрыше. Ты возвращаешь мне мое, а я даю тебе столько, сколько нужно для счастья. А еще я даю тебе то, ради чего ты принимала в своем доме Уоррена. Ты же даешь мне то, что давала ему. Мы оба будем довольны. Что скажешь, Рей?

Она похолодела. Все чувства были обострены, но мысли постепенно прояснялись.

— Скажу, что я не та женщина, за кого ты меня принимаешь.